И на Солнце бывает Весна (СИ)

Было уже около девяти, вечер падал на город мягким июльским покрывалом, пары прогуливались, кто-то фотографировался у памятника Петру Первому. Тани нигде не было. Я бросился к остановке, хотя и не мог знать, в какую сторону она пошла. Вот же дурачина, ругал я себя, так глупо, без всяких причин упустил её. Конечно же, не навсегда - сегодня найти человека, если ты этого по-настоящему хочешь, нетрудно, это можно сделать даже с помощью компьютера. Только, потеряв её на этот вечер, отчего-то был уверен я, уже ничего не удастся исправить. И я бежал, не думая, правильное ли у меня направление, кто-то вёл меня тайным и твердым голосом.

И она... действительно была на остановке, и уже хотел запрыгнуть в автобус, но на мгновение замерла, обернувшись ко мне. Посмотрела на меня и спросила:

- Сергей, простите... а где папка? Вы её не потеряли?

Я ударил себя по лбу: ведь сам же обещал, что внимательно отнесусь к рукописи Ольги Фадеевны...

- Чёрт возьми, то есть, простите, нет, конечно. Я сейчас, не уезжайте! Я мигом! - крикнул я и опять побежал в магазин. Щеки мои раскраснелись так, что хотелось хотя бы на миг остановиться и умыть лицо в фонтане. Даже в двадцать лет, наверное, я не выглядел так глупо, как сейчас.

Работники книжного магазина уже собирались уходить, но ради меня открыли дверь.

"Как мальчишка", - думал я, когда бежал обратно с папкой. И казалось, что не было всех этих лет, и я вновь тот же, каким был в день ухода от родителей, когда впервые влюбился и был уверен, что встретил свою судьбу и стоит начинать новую жизнь. Словно круг времени совершил оборот и вернулся к прежней точке, и теперь пойдет заново, захватив меня с собой. И пробежит иначе, на этот раз - правильно.

Таня не уехала. Она стояла одна на остановке.

- Вы хотели мне что-то сказать? - спросила она, и посмотрела на меня, взъерошенного, задыхающегося от непривычности бега так спокойно и по-доброму, что прыгающее в груди сердце стало замирать, а пульсирующая кровь в висках успокаиваться, как горная река, постепенно спускающаяся на равнину.

- Может быть, мы прогуляемся, хороший вечер, - сказал я.

- С удовольствием, но мне нужно попасть домой как можно быстрее, - ответила она. - Я снимаю комнату, а хозяйка ложится спать рано и не любит, если я задерживаюсь.

- А вы не из Воронежа?

- Нет, я приехала из поселка Добринка, может слышали, это рядом, в Липецкой области.

- Слышал, но не бывал.

- У меня там живет мама и две сестры. Мама настояла, чтобы я окончила техникум и стала швеёй, как она, но потом я поняла, что это - не моё. И этим летом я решила поступить в ВГУ, у меня очень скоро начинаются экзамены.

- Таня, тогда что же мы стоим? Раз у вас такая злая хозяйка, - я рассмеялся, но ей моя шутка не понравилась. - В общем, давайте я вас подвезу, я на машине.

- Не надо, не надо! Мне надо на левый берег.

- И мне туда же, - соврал я.

- В район "Машмет"?

- Конечно!

Пока мы шли до машины, Таня рассказала, что хотела бы стать историком, или культурологом, но всё-таки будет пытаться поступить на маркетинг. Я удивился.

- История, особенно история искусства - это то, что мне по-настоящему интересно, - ответила она. - Я поэтому и пошла на экскурсии "Воронеж пешком" - чтобы познакомиться с интересными, творческими людьми, и мы быстро сдружились с Ольгой Фадеевной, она мне очень помогает, - Таня помолчала. - Но мне, как говорится, не шестнадцать лет, и я понимаю, что в современном мире с гуманитарным дипломом далеко не уедешь, так что культуру с историей придется оставить просто как развлечение.

- А маркетинг, неужели вам и правда интересна реклама, продвижение товаров и тому подобное? Я боюсь, что это - полная противоположность культуре, двигатель вещизма и потребительства.

- Возможно. Но маркетологи сегодня востребованы.

Я помог Тане сесть в машину, а сам думал о совершенно кривом и ничтожном устройстве нашего общества. Для того нам и нужны различные институты власти, управления и министерства, где люди получают зарплаты мешками, чтобы отрегулировать общественные отношения и сделать так, чтобы в каждый смог найти себе применение, согласно своим интересам и навыкам. А, похоже, что страной по-прежнему, как и в начале необузданных "девяностых", управлял злой, неконтролируемый никем рынок. Безликий и беспощадный.

По проспекту Революции ехали молча, почему-то не решаясь продолжить разговор. И лишь когда выехали на Вогрэсовский мост и увидели искрящуюся на закате воду, я спросил:

- Таня, интересно, а у вас есть главное увлечение в жизни, настоящее? На которое, может быть, не всегда хватает времени. Я, например, раньше пытался писать стихи, и мне говорили, что получается неплохо, даже печатали что-то в журналах. И я сам понимаю, что это - моё настоящее призвание, и один стих, может быть, стоит дороже всех моих журналистских статей. А у вас есть что-то такое?