И на Солнце бывает Весна (СИ)

- В дни боев немцы вывозили из Воронежа ценности, вплоть до бытовых вещей, - продолжал рассказчик. Группа двигалась по территории сельхозинститута, я шел в самом хвосте, но все хорошо слышал, - по их вине был разрушен город, не осталось больниц, театров, школ. Мирных людей они вешали без разбора, тела могли сутками раскачиваться на веревках. Виселицами служили не только фонарные столбы, но даже памятники, в том числе Ленину в центре города. Об этом свидетельствуют документальные снимки, которые без волнения смотреть нельзя. В подвале областной больницы фашисты сожгли более ста раненых советских солдат. Мертвые тела наших воинов нередко привязывали к решеткам забора в Петровском сквере, видимо, для устрашения. Мы все должны помнить трагическую страницу расстрела около пятисот безвинных воронежцев в Песчаном Логу, среди них было немало стариков и детей. Этих людей немцы просто зарыли...

Я смотрел, как меняются лица. Земля, по которой мы шли, помнила абсолютно все, и могла сама, без помощи историков, рассказать о прошлом на своем тихом языке. Она ничего не забыла и не простила.

- Советские военные историки, как и некоторые современные, не признают эти двести дней борьбы за наш город единым сражением, и рассматривают бои только как отдельные периоды, - продолжал краевед. - Но именно битва за Воронеж по сути вывела Италию и Венгрию из войны, и победа здесь положила начало многим дальнейшим успехам нашей армии. Воронеж, даже если судить на европейском уровне, один из самых пострадавших городов в ходе мировой войны...

Я покинул экскурсию раньше ее завершения: позвонила мама. Она спросила, сильно ли я занят, смогу ли отвезти ее в гипермаркет за город. Я, конечно, не отказал, но просьба насторожила. Что-то не так: мама никогда о подобном не просила, всегда с отцом они ездили по выходным за покупками вместе.

Я шел быстро, и, не заходя в дачный домик, сразу завел машину. Ехал быстро и, можно сказать нервно - перестраивался из ряда в ряд, раньше стартовал на светофоре, словно трогался на гонках. Жалобы отца на головные боли, просьба мамы вместо него почистить погреб, а теперь вот и свозить ее в магазин сложились у меня в общую картину, и я, наконец, осознал, что от меня скрывают какую-то малоприятную тайну. Об этом я хотел спросить прямо и сразу. У подъезда я позвонил маме и сказал, чтобы спускалась. Она долго не шла, и я нервничал, постукивая пальцами по рулю.

Наконец запел "домофон", который теперь во всех домах звучит одинаковым переливом, сообщая, что через секунду отроется дверь. Однако это выбежала девочка с собачкой. Потом опять был этот звук, и появилась бабушка Зоя - наша соседка, я надеялся, что она не заметит меня за рулем, не будет подходить и говорить о том, как я вырос. Когда вышла мама, я даже не заметил - в это время я уже отчаялся ждать, я заглянул в интернет, и не наше нашей переписки с Таней - она удалила свою страницу, будто ее и не было...

Мама открыла дверь и села рядом. Посмотрев на нее, вся моя решимость задать вопрос в лоб исчезла, и я подумал, что лучше отложить разговор. Мы молча выехали на Московский проспект, проехали кольцо с "пирамидой", уже мелькали высотные новостройки, скоро должны были начаться сосенки, за ними - бесконечные киоски, шашлычные, заправки, которые занимали каждый метр на выезде из города по липецкому направлению. Мы молчали. Скоро вдали показались купола храма - это был мой ориентир, чтобы не проспать резкий съезд к торговому комплексу, иначе придется разворачиваться в паре километров от этого места и "заходить на посадку" снова. Я так и не смог понять, зачем нужно было здесь, за городом, в торговой зоне, строить эту белую и высокую, с блестящими на солнце куполами церковь... Кто станет ее прихожанами? Люди с увесистыми пакетами после покупок, или уставшие после рабочего дня сотрудники торговых комплексов? Я не находил ответа, но был благодарен строителем храма за то, что создали такой ориентир для поворота.

Вот уже замелькали длинные ряды стоянок, но про папу я не решался просить. И вдруг сказал - немного о другом:

- Мам, а знаешь, я много нового и необычного про одного нашего родственника узнал, Евгения Пряхина, служил такой в НКВД, потом воевал.

- Что, отец рассказывал? Да, он там на этих новых сайтах про войну и медали что-то о нем нашел. Он мне читал, что тот погиб, как герой, попав в окружение. Кажется, под Ельцом, или группа елецкой называлась, что-то такое в общем, не запомнила. Я о нем мало что слышала, но хороший был человек, достойный. Ты бы вот о нем бы написал, что ли, а то в последнее время на вашем сайте и читать нечего стало! Про людей надо хороших рассказывать, а не эту ерунду о конференциях и губернаторе.

Мама, конечно, била в точку. Вот только Пряхин был человек настолько сложный, что о нем не расскажешь в формате нашего издания. За время чтения тетради у меня о нем менялось мнение десяток раз, а понять до конца, кем же Пряхин все-таки был на самом деле, до конца не получится никогда.