«И на Тихом океане…». К 100-летию завершения Гражданской войны в России

Численность Северного экспедиционного отряда (СЭО) в момент отправки, по одним источникам, составляла 400, по другим – около 500 человек, среди которых было много офицеров. Как свидетельствовал один из участников экспедиции, Бочкарёв привлёк много желающих ехать с ним прежде всего тем, что обещал платить каждый месяц жалованье, независимо от чина, по 25 рублей золотом «на всём готовом, вплоть до зубного порошка. Семьи поступивших обеспечивались как продуктами, так и деньгами и квартирой. Каждому было обещано увольнение из отряда по личному желанию в любой момент».

Доктор исторических наук Б.И. Мухачёв так описывает дальнейшие события:

«3 октября 1921 г. «Свирь» и «Кишинев» подошли к Охотску, остановившись у поселка Новое Устье… На берегу у Нового Устья были видны люди. Они что-то кричали и махали руками. Бочкарёв распорядился послать на берег шлюпку. В неё уселись одиннадцать офицеров во главе с подполковником Лукомским.

Прошло более двух часов в ожидании. Что происходит там, на берегу? Наконец увидели, что шлюпка отвалила от берега и направилась к «Свири». На ней уже не одиннадцать, а тринадцать человек. Лукомский первым поднялся по трапу. И он, и другие офицеры были очень возбуждены, радостно смеялись.

– Братцы, что было! – захлебываясь, рассказывал офицерам Лукомский. – Еле ноги унесли! За всю германскую и гражданскую не попадал в такой переплёт.

Оказывается, вся бочкарёвская разведка угодила в плен к красноармейцам якутского отряда, прибывшего на помощь охотчанам. Командиры очень ловко выдали себя за яныгинцев (сторонников белых), пригласили офицеров в избу, стали расспрашивать о составе экспедиции. Но что-то офицерам в их разговоре показалось неестественным. И Лукомский стал преувеличивать силы белых. На двух судах имелось всего лишь одно морское дальнобойное орудие, притом даже без снарядов, но подполковник умолчал об этом. Наоборот, значительно преувеличил вооружение. К Охотску подошли в это время пароходы «Взрыватель», «Тунгус», зафрахтованные промышленниками. Вместе со «Свирью» и «Кишиневом» они создавали впечатление целой эскадры.

Со стороны Булгина и Охотска вдруг началась перестрелка. Командиры красных вышли из избы, оставив часовых. Отряду был отдан приказ отойти в тайгу. Лукомский, выглянув в окно, быстро оценил обстановку, понял, что красным сейчас не до него. По его сигналу офицеры навалились на часовых, связали их и потащили в шлюпку. Таким образом, им удалось вернуться на пароход, да ещё с пленниками…»

Утром 6 октября на одном из зданий Охотска, за церковью, появился белый флаг, а через два дня там же взвился трёхцветный. Ещё через два часа Х.П. Бирич получил от Бочкарёва записку, в которой тот сообщал, что город занят без боя и потерь.

Вечером Бочкарёв прибыл на «Кишинев», от него Бирич узнал подробности занятия Охотска. Ночью никаких операций не проводилось. Утром есаул переправился на другой берег реки Охоты на двух кунгасах с двумя десятками подчинённых и, увидев над городом белый флаг, вошёл в Охотск, не дожидаясь подкрепления. Красноармейцев в городе уже не было. Все они, 100–120 человек, покинули Охотск. Остались только насильно мобилизованные и перебежчики, которых есаул «после должного внушения» (по-видимому, порки) отпустил по домам.

В.И. Бочкарев отмечал, что «радость населения была неописуемая. Получили, наконец, возможность вернуться к своим семьям многие, ушедшие от большевиков на ту сторону реки Охоты и не видевшие своих семейств уже месяцев пять».

«Не взять бы белым Охотска, не прояви они хитрость, – подчеркивает Б.И. Мухачёв. – У Яныгина Бочкарёв взял 47‐миллиметровую пушку Гочкиса, установил её на баке «Свири». Ночью капитан Поярков обстреливал из неё город, корректируя бой. Большого ущерба своими снарядами орудие это не могло нанести, но психологическое воздействие на защитников Охотска производило большое: они думали, что с минуты на минуту заговорят морские дальнобойные орудия.

За взятие Охотска Меркулов произвел есаула Бочкарёва в полковники»[72].

Ещё в Охотске Бочкарёв поставил в известность Бирича об изменении «по стратегическим и некоторым другим соображениям» первоначального плана экспедиции: вместо района Аян – Охотск местом базирования будет Ола, отстоящая от Охотска почти на 400 миль к западу. Об этом населенном пункте особоуполномоченный понятия не имел и ограничился тем, что выразил Бочкарёву своё крайнее удивление и сомнение в правильности принятого решения.

В Охотске был оставлен гарнизон (около 200 человек), состоявший из 2‐й сотни, пулемётной команды, офицерской сотни, части команды связи и интендантства. Начальником гарнизона Бочкарёв назначил капитана Константина Петровича Грундульса – одного из наиболее преданных ему офицеров, знакомых по Гродековскому отряду.