И назову тебя Альба Эстер

Она направилась в спальню, крайне раздосадованная тем, что Майкл не поставил ее в известность о своем отъезде. Елена даже не захотела ознакомиться с его запиской, настолько была обижена его пренебрежением.

Она села в кресло у камина и закурила.

«Я не понимаю себя, — думала она. — Мне должно быть все равно. Я должна быть довольна, что Майкл уже считает себя в какой-то степени свободным, потому что я настаиваю на отъезде и разводе. Почему он должен мне что-то объяснять? Я же молчу о своей работе! Я как бы независима теперь. У меня даже есть свои деньги. У меня — своя жизнь, у него — своя. Все так, как и должно быть. Но почему, почему, почему его молчание об отъезде так меня задевает? Елена, чего ты хочешь? Признайся честно, что полная свобода тебе не нужна. Да-да! Не нужна! Я хочу, безумно хочу спрятаться, укрыться, как и всякая другая женщина, за спиной сильного мужчины. Я хочу ждать его, бежать ему навстречу, когда он возвращается с работы, готовить ему еду и смотреть, с каким аппетитом он ест. Хочу быть любимой и любить сама. Я хочу быть другом и любовницей, серьезной собеседницей и игрушкой, взрослой женщиной и забавной девчонкой. Я хочу быть всем, чем захочет ОН. Но!!! Есть одно «но». И с этим ничего поделать нельзя. Я хочу оставаться личностью. Личностью, с которой считаются, которую не подавляют силой характера, широким спектром возможностей или тщательно спланированными безвыходными обстоятельствами. Я хочу и готова раствориться в любимом человеке. Но обязательно быть при этом необходимой равноправной составляющей. Есть кислород и есть водород, но только вместе она — вода. С разной валентностью, разным количеством атомов они соединились и в результате — совершенно иное качество. Есть единое целое, в котором они равнозначны. Если бы Майкл понял, ЧТО я пытаюсь объяснить ему, и принял это, мы могли бы быть счастливы. Могли бы быть вместе. Я хотела бы поверить в его искренность, но те обидные слова, те расчеты и обман!.. Ну не могу я ему верить! Не могу!!! Хочу верить и не могу. А эта его смена настроений!.. То злится, то молчит и хмурится, то откровенно соблазняет, то равнодушен и безучастен… Что-то здесь не так! Теперь уехал, неизвестно куда! Ничего не сообщил!.. «Елена вздохнула и вспомнила о записке. Прочесть ее было все-таки нужно. Не глядя на диван в кабинете Майкла, Елена прошла к столу, схватила записку и почти бегом вернулась к камину. Записка была короткой: «Елена, я уехал по делам. Надолго или нет — не знаю. Позвоню. До свидания. Майкл. «Ниже была дана подробная инструкция о деньгах, номера телефонов, по которым его можно будет найти в случае необходимости, адрес гостиницы, где он остановится…

Она бросила записку в камин, с грустью наблюдая, как бумага превращается в пепел…

64

Прошло несколько дней, похожих один на другой — размеренных, предсказуемых, обыденных. Елена вдруг признала, что скучает по Майклу. Оказалось, что его присутствие стало для нее чем-то необходимым. Она автоматически ела то, что готовила миссис Крембс, читала, не вдумываясь в смысл, гуляла по парку до изнеможения, чтобы не мучиться бессонницей и не отгонять от себя почти до утра сумбурные несвязные мысли. Единственным, что вносило какое-то разнообразие и интерес, была работа.

На завтра они с Робертом запланировали достаточно обширную программу, договорившись поработать на час дольше. Значит, сегодня надо как следует отдохнуть и выспаться. Елена прошла в ванную и с наслаждением погрузилась в горячую воду, взбив пышной шапкой хвойную пену. Затем легла в постель и, впервые за эти дни, крепко уснула.

Утром она собиралась на работу, когда зашла миссис Крембс.

— Миссис Елена, вчера, когда вы уже спали, звонил мистер Майкл. Просил, чтобы вы прослушали запись на автоответчике, — сообщила она.

— Хорошо. Спасибо.

Елена удивилась. Это был первый звонок Майкла после отъезда. Запись была лаконичной, но ласковой и проникновенной:

— Эли, я очень скучаю по тебе. Приезжай. Билет я заказал. Буду ждать. Приезжай, Эли!

65

Перед своим отъездом Майкл очень надеялся, что расставание с Эли будет другим. Но ее отчуждение после возвращения от Элизабет и Тома было столь очевидным, что Майкл, как ни старался быть сдержанным и понимающим, все-таки обиделся.

Теперь же, после нескольких дней разлуки с Эли, эта обида показалась мелочной и пустяковой. Майкл злился на себя за то, что ничего не сказал о своем отъезде, уехал, не простившись, написал холодную, ничего незначащую записку. Конечно, глупо было ждать звонка Эли после этого. Она, с ее умом и ранимой душой, безусловно, поняла всю ту неприязнь и пренебрежение, которые он, с мстительностью и злорадством, хотел ей выразить.