И не оглядываться (СИ)

— Ты пришёл по адресу: я обычно по утрам именно так и развлекаюсь!

— Я так и знал… Но только ещё есть проблемка — маменька сказала, что в прессу должна попасть только наша версия произошедшего. А ещё лучше, чтобы вообще всё осталось в тайне, потому что для начала предвыборной кампании это не самая лучшая реклама.

— Это она ещё про Агату не знает…

— Просто ещё не время.

Джеймс не знал, что его потрясло больше: рассказ о вчерашних бесчинствах, поручение Вальбурги или эта беспечность Сириуса. На этом фоне меркло даже вчерашнее бегство Северуса… вот уж кто везунчик… погуляли на дне рождения… Услышав хохот, Джеймс не сразу понял, что смеётся он сам, а когда сообразил, то уже не мог остановиться. Это же… это же… ну точно!

— Полный пиздец!

— И как только ты догадался? Давай уже, собирайся. Теряем время.

Однако вопреки сказанному сам Сириус не торопился. Джеймс обнаружил его на кухне, где он задумчиво поедал обсосанные Гарри конфеты.

— Теряем время, — напомнил ему Джеймс.

— Угу… — меланхолично отозвался Сириус. — Может, ещё за Снейпом сходим? Втроём нам будет проще.

Джеймс представил, как после вчерашнего заваливается в квартиру Снейпа, будто ничего не произошло, и нахмурился:

— Нет, Бродяга. Нам надо спешить…

— Ну, надо так надо.

Он ещё несколько раз попытался вызнать у Сириуса подробности про тот случай с Агатой, но обычно любящий хвастаться своими похождениями друг был немногословен, повторив только то, что уже сказал. Ну и ладно! Всё равно когда-нибудь расскажет!

В Аврорате они встретились с бывшими коллегами, и только благодаря этому узнали, как можно забрать вчерашних дебоширов под своё поручительство. Оказалось, все они ни словом не обмолвились ни про день рождения Снейпа, ни про остальных участников вакханалии, что и позволило Джеймсу и Сириусу с чувством пообещать, что больше никогда ничего подобного их протеже не повторят, а они не допустят! Впрочем, одного поручительства оказалось недостаточно и пришлось внести солидный залог. Только после этого Джеймса с Сириусом, наконец, проводили на нижний этаж Аврората, где были камеры предварительного заключения.

Лечить узников явно никто не собирался, а палочки у них отобрали — разумеется, те, что уцелели, поэтому эти бедолаги имели довольно жалкий вид. А Малфой ещё и обиженный — правда, с затёкшим глазом это смотрелось не очень убедительно, и Джеймсу пришлось постараться, чтобы не выдать своего веселья по этому поводу. Хотя вот Лейстранджи выглядели так, что от них хотелось держаться подальше. Удивительно, что и Ремус в этой компании смотрелся очень органично. Дежурный аврор зачитал условия освобождения и забряцал ключами, открывая засовы клетки.

Первым делом деликатный Сириус избавил освобождённых от следов вчерашнего дебоша и даже привёл в порядок их одежду, что было встречено, как должное. За всё время, пока они шли по мрачным коридорам Аврората, никто не произнёс ни слова, но стоило оказаться в стороне от этого мрачного места, заговорили наперебой. Оказалось, что такие эмоции невозможно удерживать вечно, а в камере некоторые вещи обсуждать было нельзя.

По итогам рассказов героями вечера оказались двое: бесстрашный Люциус и безрассудный Ремус. Вот только предложение Джеймса выпить за их успех было гневно отвергнуто, и бывшие собутыльники отправились по домам. Когда на улице не осталось никого, кроме них с Сириусом, Джеймс спросил:

— А ты сейчас куда?

— Отсыпаться! — радостно отозвался Бродяга. — Если бы не зелья…

— Так ты разве не ночевал дома?

Сириус помрачнел:

— Джей, я похож на человека, ночевавшего дома? Маменька думает, что я был у тебя, и ты её в этом не разубеждай. Не надо.

Объяснять Сириус снова ничего не стал, аппарировав прежде, чем Джеймс успел хоть что-то спросить. Ну и дела… и когда только всё успело так далеко зайти? Ну, допустим, Бродяга замутил с магглой — почему нет? — допустим, увлёкся, но ведь он одновременно принял Род! И не просто Род, а древний Тёмный Род с девизом «Чистота крови навек». Не требовалось особого ума, чтобы понять — вещи такого разного порядка друг с другом не увязать никогда! Куда Сириус опять влез? И главное, стоило ли оно того?! Видел Джеймс ту Агату — обычная девчонка, каких сотни! Ну, глаза… ну, фигурка… разве такое стоит того, чтобы подводить под проклятье целый Род? Сам Джеймс не стал в такое ввязываться, хотя и Род у него был без таких заморочек, да и Лили была хоть и магглорожденной, но ведьмой.

Настроение было настолько отвратительным, что Джеймс решил отложить визит к Северусу — объясняться в таком состоянии точно не стоило. Вместо этого он аппарировал домой. Пёстрая сова сидела на дереве возле дома и явно его ждала. Уже отвязывая письмо от её лапы, Джеймс знал, кто мог ему написать, отчего на душе стало ещё тяжелее. Он сжал в ладони свёрнутый пергамент и, тяжело ступая, вошёл в гостиную, где сначала разжёг огонь в камине, потом взял плед, чтобы укрыть замерзшие ноги. И только когда тянуть дальше стало бессмысленно, развернул листок, чтобы прочитать послание, написанное косым почерком Альбуса Дамблдора: