И не оглядываться (СИ)

Джеймс чувствовал, что ему не хватает воздуха. На плечи словно навалилась каменная плита, которая неудержимо тянула к земле, но он не мог не только опустить руки, но даже просто стереть с лица липкий пот. Неожиданно он почувствовал дуновение свежего воздуха, и тотчас же в зале стало тихо. Джеймс не успел испугаться, когда услышал детский крик. Он открыл глаза и с ужасом увидел, как осыпается на пол проржавевшая клетка, открывая совершенно обезумевшего Сириуса, держащего в окровавленных руках страшного головастого ребёнка, который громко орал. Джеймс опустил взгляд на алтарь и замер, увидев бездыханную Агату в луже ярко-алой крови. Он ещё не успел осознать произошедшего, как из крови вдруг взвились языки пламени, и через мгновение на алтаре пылал настоящий костёр.

Сириус, не глядя, отдал ребёнка в руки вступившей в круг Вальбурги и бросился в огонь. Но сколько он ни пытался, ему никак не удавалось даже дотронуться до тела Агаты.

— Жертва принята! — объявил Гамп, и пламя взвилось до потолка.

Джеймсу показалось, что он видит, как Агата поднялась на белоснежном камне и с печальной улыбкой коснулась протянутой ладони Сириуса, после чего просто бесследно растаяла. Сириус с воем бросился на камень, на котором не осталось ничего, напоминающего о произошедшей трагедии.

Вальбурга завернула плачущего ребёнка в свою мантию и прижала к груди. Она попыталась привлечь внимание Сириуса, но тот, казалось, ничего не замечал, кроме белоснежного камня.

— Почему? Почему она?

— Это её выбор, — тихо сказала Вальбурга.

Но Сириус не слышал ответа. Он вдруг взглянул на Гампа, словно впервые увидел, и, к огромному потрясению Джеймса, упал перед ним на колени:

— Верни её! Ты же можешь! Ты же знаешь, как… я сделаю всё, только верни!

Гамп молча смотрел на Сириуса и медленно качал головой, отрицая такую возможность. Ребёнок затих, и в наступившей тишине каждое слово Сириуса эхом разносилось по залу:

— Ты умеешь! Ты же знаешь про смерть всё, а значит знаешь и про возвращение! Скажи, что надо сделать. Только скажи! Я буду тебе служить… я надену любую маску, и приму твою Метку. Я назову тебя своим Лордом…

Джеймс в ужасе замер. Такого просто не могло быть! Просто не могло…

— Нет!

========== 79 ==========

Джеймс мог бы похвалить себя за то, что прикусил язык, сдерживая злые слова, и не стал принимать поспешных решений. Вообще он мог бы гордиться своей выдержкой, если бы это имело хоть какой-то смысл. Одного взгляда на Северуса хватило, чтобы понять — он тоже знает о личности Гампа… как и Сириус… и как им удалось только такое провернуть? И главное — когда? Впрочем, и злиться на Северуса или Сириуса за то, что скрыли от него такое, не получалось. Шпионское прошлое не располагало к таким откровениям… но всё равно было обидно! А как же доверие? Ведь со шпионажем давно покончено.

— Нет! — повторил Гамп, оказавшийся одновременно ещё и Тёмным Лордом. — Нет! Я лучше других знаю цену игр со смертью. Сейчас в тебе говорит боль, но она пройдёт…

— Никогда! — горячо возразил Сириус всё ещё стоящий на коленях.

— Проходит всё: и любовь, и ненависть, и боль. Остаются только воспоминания и опыт.

— Тогда убейте меня! Мне не нужен ни такой опыт, ни такие воспоминания.

— Ты должен вырастить ребёнка! — твёрдо сказал Гамп.

— Должен? — усмехнулся Сириус. — А кому я ещё должен? Только этот ребёнок и виноват… во всём. Он получил жизнь, а я заслужил смерть…

— Не смей! — Вальбурга держала на руках крошечный свёрток и была похожа на какую-то героиню с полотен древних мастеров. — Чтобы родить тебя, я отказала человеку, которого любила, и вышла замуж за того, с кем была едва знакома. Но я поступила бы точно так же, как твоя девчонка. Потому что жизнь должна продолжаться! Может, ты и не понял, но ритуал предполагал выбор — чья-то жизнь должна была быть принесена в жертву. И если бы выбор был иным… я не смогла бы её уважать.

— Да мне плевать! Уважение… честь… достоинство… это всё пустые слова! Она была бы жива! И это искупило бы всё.

— Она оставила ребёнка! У тебя дочь, Сириус… подумай об этом.

— Я уже ненавижу этого ребёнка! Он мне не нужен… мне ничто не нужно! Понимаете?!

— Жизнь это изменит… — едва слышно пробормотала Вальбурга.

Сириус с ненавистью посмотрел на мать, затем перевёл взгляд на Гампа и, тяжело поднявшись, побрёл к выходу. Джеймс было дёрнулся за ним, но Северус удержал его за руку, прошептав:

— Ему сейчас это не нужно… и он может наговорить такого, о чём вы оба будете жалеть всю жизнь…

Наверное, так оно и было, но сердце Джеймса болело от невозможности помочь другу, хотя он и прекрасно понимал, что тот его сейчас просто не услышит. А Вальбурга, ничуть не сомневаясь, улыбнулась:

— Он вернётся. А пока, господа, я вас оставлю, мне надо позаботиться о внучке. Том, ты мне не поможешь?

Гамп кивнул всем, прощаясь, и тёмной тенью последовал за леди Блэк.

— Не знаю, как вы, а я домой, — Люциус отряхнул с плеча невидимую пылинку и пристально уставился на Джеймса: — Вас можно поздравить?

— Можно, — усмехнулся Джеймс, — а вас? С выигрышем?

Малфой едва заметно поморщился: