И не прервется род

– Я еще хотела спросить, – начала я, но он меня перебил, разом напрягшись:

– Позже – у нас гости.

Громко хлопнула соседняя дверь. Я подождала несколько секунд, но к нам так никто и не постучал.

– Ты уверен? – спросила я.

Вместо ответа он пружинисто поднялся с места и, к моему удивлению, распахнул ставни на окне. В комнату тут же ворвался сырой воздух, и пламя в очаге заколебалось. Альгидрас же немного отошел от окна и встал перед ним, вглядываясь в темноту. Я некоторое время смотрела то на него, то на окно, и, когда уже совсем было решила, что он все-таки сошел с ума, в комнату бесшумно скользнули два человека.

Если позволить сомненьям закрасться в душу,
Если поверить во все, что тебе нашепчут,
Краше ли станет жизнь с этой правдой ненужной,
Той, что тяжелым камнем придавит плечи,

Той, что отравит самое светлое утро,

Той, что тебя отвернет ото всех, кто дорог?
Сможешь ли ты обменять свою веру на мудрость?
Что, если мудрость, как счастье, – всего лишь морок?

Глава 8

– Какая ранняя нынче осень, брат Альгар, – негромкий голос Алвара звучал, как всегда, до отвратительного жизнерадостно. – Или тут всегда так?

– Это моя вторая осень здесь. Не могу сказать, – негромко откликнулся Альгидрас и демонстративно уставился на спутника Алвара.

Я тоже не могла отвести от него взгляда. Это был довольно молодой мужчина невысокого роста. Левая половина его головы была обрита наголо, на второй половине волосы были заплетены в мелкие косички. Левая бровь тоже отсутствовала. Сам он был темноглаз, темноволос, и все это вместе выглядело слегка пугающе. Он, вероятно, принадлежал к касте воинов, потому что первое, что сделал, – окинул комнату цепким взглядом. На мне его взгляд едва задержался – кажется, Альгидрас интересовал его куда больше.

– Кто это? – так и не дождавшись хороших манер от Алвара, спросил Альгидрас.

– Это Вран – один из моих воинов.

Тот никак не отреагировал на свое имя, продолжая изучать хванца. Альгидрас наконец что-то медленно произнес на кварском. Вран ответил одним словом. Альгидрас в ответ склонил голову и прижал ладонь к сердцу. Вран кивнул.

– Ну, все? – нетерпеливо спросил Алвар. – Можно войти уже?

Хванец, который до этого стоял перед окном так, что двоим мужчинам оставалось чуть больше метра пространства, отошел в сторону. Алвар и Вран первым делом подошли к очагу и повторили ритуал, который я уже видела в исполнении Алвара: один за другим провели ладонью сквозь пламя, что-то шепнув. После этого Алвар обернулся ко мне и широко улыбнулся:

– Здравствуй, краса! Какой славный сегодня выдался день, правда?

– Неправда! – ответила я, раздраженная его паясничеством. – В доме князя был пожар!

– Я знаю, – склонил голову Алвар. – Но не пожар то был – поджог.

– Твоих рук дело? – с подозрением спросила я.

Он посмотрел на меня в упор и медленно произнес:

– Когда я говорю, что я не враг, краса, это означает, что я не причиняю вреда тем, кому это сказал. Я не враг княжичу.

– Потому-то ты выкрал и мучил его сына?

Старейшина Савойского монастыря несколько секунд смотрел очень серьезно, и я успела пожалеть о своих словах. Он не враг княжичу, но с чего я взяла, что не враг мне? Могу ли я надеяться на то, что Альгидрас меня защитит? Я покосилась на хванца. Тот в упор смотрел на Алвара, но пока ничего не предпринимал.

– Я его не мучил, – беспечно ответил Алвар, успевший принять свой привычный благодушно-насмешливый вид.

– Откуда ты знаешь, что это был поджог? – все-таки спросила я, не став развивать тему про мальчика. Очевидно, у нас были слишком разные понятия о благородстве и сострадании.

– Оттуда же, откуда мой дорогой Альгар знает, о чем шумит ветер, да, брат? – с этими словами он подошел к Альгидрасу и закинул руку тому на плечо.

Альгидрас взял Алвара за запястье и осторожно снял его руку. Алвар, впрочем, ничуть не стушевался, а, заметив размотавшуюся повязку хванца, бесцеремонно перехватил раненную им же самим ладонь и достал свободной рукой нож из-за пазухи. Ловко разрезав превратившуюся в лохмотья ткань, он развернул ладонь Альгидраса к огню, нахмурился, повертел и так и эдак и что-то коротко бросил Врану на кварском.

– У меня есть в сумке, – откликнулся Альгидрас.

Он высвободил руку и направился к своей сумке, оставленной у двери, и вскоре уже выставлял на стол один за другим деревянные туески с мазями. Открыв первый, Альгидрас понюхал содержимое и тут же отставил в сторону. Та же судьба постигла еще два туеска. Четвертый по счету он подвинул к Алвару.

Тот, проигнорировав туесок, взял по очереди первые три и, понюхав, отставил на край стола.

– Брат мой, неужели твои драгоценные руки поднялись на то, чтобы испортить эти чудо-бальзамы?

Альгидрас ничего не ответил.

– Твои снадобья испортили? – удивилась я.