И нет счастливее судьбы: Повесть о Я. М. Свердлове

— Можно, ещё как можно, — сказал Яков. — Вот тебе первое такое дело. Нужно немедленно предупредить Алексея Максимовича — во время вечерних «посиделок» у него дома жандармы устроят облаву и обыск. Григорий, не теряй времени!

Ростовцев не придал этому серьёзного значения. Правда, задание Якова выполнил. Но когда всё, о чём предупредил Свердлов, подтвердилось и жандармы ушли из дома Горького ни с чем, Григорий был поражён.

Уже много позже ему стало известно, что о планах жандармов Свердлов узнал от сотрудников сыскного отделения Петра Зимницкого и Владимира Германа.

На очередной сходке представителей сормовских рабочих кружков Яков Свердлов сказал:

— Товарищи! Вы все знаете о судьбе наших боевых друзей сормовичей — Заломова, Фролова, Ляпина, нижегородцев Моисеева и моего друга Володи Лубоцкого. За первомайскую демонстрацию 1902 года их лишили всех прав и приговорили к вечному поселению в отдалённых местах Сибири. А позавчера их всех отвезли в пересыльную тюрьму Москвы. Но нас кандалами и Сибирью не запугаешь! И мы докажем это новой демонстрацией в мае 1903 года!

Одобрительный гул был ему ответом.

...Продолжались встречи с Митей Павловым, членом Нижегородского комитета РСДРП. Бывал и тот в доме Свердловых на Большой Покровке. Чудом избежавшие ареста в первомайские дни Дмитрий и Яков ловили каждую весть о Петре Заломове, восторгались стойкостью его товарищей, их великим достоинством революционеров.

А в это время ротмистр Грешнер призывал «пресечь и арестовать!», разработал «ликвидационный план». В жандармском донесении было написано: «Городская организация снабжает сормовскую нелегальными изданиями и доставкой интеллигентов, кои ведут пропаганду на сходках отдельных кружков».

«Петербург. Департаменту полиции. Указанию ротмистра Засыпкина арестованы поличным Вениамин, Яков Свердловы, Борис Морковин. Улице задержан ученик Растопчин каучуковой типографией. Указанию ротмистра Герасимова арестована Тетяева. Сто тридцать два революционных издания. Генерал-майор Шеманин».

Помощник прокурора Виссарионов был, как говорится, молодым да ранним. Следователь Немчинов, может быть, ещё и поверит в то, что плетёт этот самый Яков Свердлов. Но он, Виссарионов, знает, откуда ветер дует. Нижегородская социал-демократическая организация давно уже занимается распространением всякого рода изданий, и гектографирование производится в разных домах. Но как доказать, как изловить? Да к тому же адреса меняются слишком часто. Вот сообщение о том, что Борис Лебедев гектографировал воззвание у себя на квартире, участниками такой преступной деятельности являются Лидия Соколова, Леопольд Израилевич, Николай Рюриков, Александр Захаров, Мария Покровская, Яков Свердлов и другие лица. Есть сведения, что прокламации печатались и на квартире некой Савиной Веры Васильевны. Виссарионов насчитал более десяти различных адресов, по которым установлено наблюдение.

Более всего Виссарионова интересовала личность Якова Свердлова — его имя чаще других упоминается в донесениях. А ведь ему неполных восемнадцать лет. Мальчишка ещё... Впрочем, мальчишка ли, если ему доверяет Горький. В организованном Пешковым книжном магазине под названием «Книжный музей» при «Нижегородском листке» распространяется крамольная литература в городе. Виссарионову довелось читать донесение в департамент полиции: «Через Якова Свердлова можно подписаться на революционный журнал. По агентурным сведениям, Я. Свердлов был в близких отношениях с „Книжным музеем“». Ах, эти полицейские донесения! Ни одного факта. Ссылки на «агентурные сведения» к делу, увы, не подошьёшь...

На столе начальника Нижегородского жандармского управления генерала Шеманина лежала карта, испещрённая красными и чёрными линиями. Это схема наружного наблюдения по Нижнему Новгороду.

— Яков Свердлов... Ведь юнец, совсем юнец.

Генерал вглядывался в красные линии — ими отмечены связи Свердлова с Савиной, Лазаревым, Гурвичем и многими другими поднадзорными. Чёрной — связь с Галоненом и через него со Всесословным клубом.

— Неужели этого мало? — спрашивал генерал у Виссарионова.

— Линии на схеме, ваше превосходительство, — ещё не улики. Кроме того, я убеждён, что здесь далеко не все связи. Не уверен, что у их главного печатника нет контактов с Сормовом. Свердлов опаснее, чем мы полагаем. Вы ещё услышите о нём. Лозунги, которые он печатает, — «Долой самодержавие!», «Да здравствует политическая свобода!» — свидетельствуют о его приверженности к радикальному направлению. А сборники стихов и песен тенденциозного содержания, которые они печатают? Теперь «Варшавянка», «Смело, товарищи, в ногу» стали популярными среди молодёжи. С каким удовольствием они поют: «Вставай, поднимайся, рабочий народ», «Пусть наш голос грянет разом, как весенний первый гром». Они даже российскую «Дубинушку» перелицевали: «И в родимых лесах на врагов подберёт здоровее и крепче дубину».

— Вот видите.

— Но улики! Этот юнец, как вы изволили выразиться, отменно умён. Я уже имел возможность в этом убедиться.