И нет счастливее судьбы: Повесть о Я. М. Свердлове

— Вы слыхали на съезде Советов выступление Крушинского?

— Левого эсера, представителя Викжеля? Но ведь это речь контрреволюционера.

— И всё-таки игнорировать её нельзя.

Стасова вспомнила: Крушинский был в числе тех, кто не только выражал сомнение в правомочности съезда, но и угрожал: мол, Викжель, то есть Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза, может любую власть задушить в петле железных дорог.

— Думаю, — сказал Свердлов, — что направленный в Викжель для его нейтрализации Рязанов не справится с делом: нам нужно соглашение, но не соглашательство. От позиции Ленина мы не отступим ни на шаг.

Многое Стасова и сама знала. Да, картина сложная: рвутся в Питер войска Керенского — Краснова, город наводнён бандами, меньшевики и эсеры требуют «однородного социалистического правительства», даже премьера заготовили — Чернова, а тут ещё Викжель со своими угрозами.

— Нет, Елена Дмитриевна, перебираться с Фурштадтской пока рано. Вы уж там, пожалуйста, храните наши партийные традиции, адреса, связи и даже явки.

— Викжель — это так серьёзно?

— Дело не в нём. Этот союз, видите ли, намерен предоставить свои силы, технику, аппарат — словом, всю свою железнодорожную державу «однородному правительству от большевиков до народных социалистов включительно». И всё, чего мы добивались в октябре, — под угрозой.

Затем Свердлов будто стряхнул тревогу:

— Вот что, Елена Дмитриевна, начнём выпуск бюллетеней — ежедневно от имени ЦК будем информировать массы о положении дел. Вы же знаете, что газеты наши до многих партийных комитетов не доходят из-за саботажа почтовых работников. Подберите помощников и действуйте.

— Вы имеете в виду типографские листовки?

— Нет. Только, пожалуй, свободных типографий мы сейчас не отыщем. А партийным организациям необходимо знать, что происходит в России.

— Придётся тогда гектографировать, а может, просто на машинке.

— Это надо делать по возможности ежедневно, пока не спадёт первое напряжение и не наладится доставка газет. Словом, к вечеру — бюллетень о дне минувшем.

— Ясно, Яков Михайлович. Завтра и начнём.

Свердлов смотрел на Стасову — лицо открытое, волевое, даже властное. Но ведь он-то хорошо знает её душевность, готовность в любую минуту помочь делу.

— Говорят, вы в Смольном «крестили» младенца?

— Это серьёзно, Яков Михайлович. Ведь теперь будут обращаться к нам, к Советам. Впервые...

— Вот именно, впервые. Всё впервые — и наша революция, и наше государство, и наше правительство. Не буржуазный парламент, а совершенно новая власть, у которой нет прецедентов. Социалистическая революция совершилась. Владимир Ильич сказал: мы сейчас должны заняться постройкой пролетарского социалистического государства.

Борьба с Викжелем во Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете оказалась острее, чем можно было предположить поначалу.

Свердлов был уверен в большинстве членов ВЦИК — большевиках. Со многими из них он непосредственно сталкивался в рабочей обстановке, в подполье, тюрьме, ссылке. Вот члены ВЦИК — екатеринбуржцы Филипп Голощёкин, Павел Быков. Они сейчас здесь, в Питере, и Яков Михайлович ежедневно видится с ними на заседаниях. Не только с ними — Володарский, Петровский, Аванесов, Подвойский... Кандидаты в члены ВЦИК Косиор, Орджоникидзе, Ногин...

Известны ему и представители других партий — экспансивная Мария Спиридонова, Александрович из левых эсеров, знает и объединённых социал-демократов-интернационалистов, и украинских социалистов, и эсеров-максималистов — со всеми приходилось встречаться, сталкиваться, спорить.

Владимир Ильич предупреждал о важности вопроса: у Викжеля был наверняка разработан план заговора. Разве не об этом говорит опубликованная в эсеровских газетах телеграмма: «Викжель ультимативно грозил прекращением „всякого движения на дорогах“, предупреждал, что к его требованиям присоединились „общественные организации и партии Петрограда и Москвы“». Вот почему необходимо было выработать единое мнение ЦК, направленное против Викжеля — одного из контрреволюционных центров.

А между тем временный председатель ВЦИК Каменев соглашался с требованиями Викжеля, пасуя перед представителями других партий, входящих во ВЦИК. Ленин и ЦК партии резко осудили оппортунистическую позицию Каменева.

Свердлов ещё и ещё раз анализировал положение: партия действует, опираясь на массы, от имени масс, в интересах масс. Соглашательство преступно — так квалифицирует его Ленин.

Он выступил на расширенном заседании большевистской фракции ВЦИК. И хотя внешне речь его казалась сдержанной, Свердлов чувствовал негодование Владимира Ильича против соглашателей, отступающих под напором правосоциалистической контрреволюции, против Каменева и Рязанова, сдававших одну позицию за другой.