И нет тебя дороже

— Ладно, подъезжай к восьми ко мне на работу, чем смогу — помогу. Много не обещаю…

Потом Влад позвонил Лешке и попросил срочно найти адрес и телефон Вероники. Лешка лишних вопросов не задавал. Что удивительно, перезвонил почти сразу же и продиктовал адрес.

— Я в эти дни буду у вас в городе, — сказал Влад, записав его в свою записную книжку. — Хотелось бы встретиться. Кое-какая информация нужна. Как насчет завтра?

Он не знал, сколько в сегодняшний вечер уйдет времени на поиски нужного дома, сколько займет разговор с матерью Вероники. Шастать совсем уж поздно по малознакомому городу не хотелось.

— Когда у тебя завтра занятия заканчиваются?

— Сессия у нас, никаких занятий, — сказал Лешка. — Так что можно встретиться прямо с утра. Можно в центре встретиться. Или домой подъезжай.

— Это там где мастерская? — уточнил Влад.

— Не совсем… Я сейчас в другом месте живу.

И немного смущенным, как показалось Байкеру, голосом Лешка объяснил, где его искать.

В конце разговора Влад не утерпел, задал еще один вопрос.

— Ты давно Веронику видел?

— Еще в декабре, наверное, — подумав, ответил Лешка. — У нее было свободное посещение лекций, она, вроде бы, к городскому конкурсу красоты готовилась. А на экзаменах ее не видел.

Ясно. В университете не знали, что Вероника в Италии. И того, что с ней произошло, не знали. Но что-то же они знали о ней. Ему нужна любая информация, которая имеет отношение к Веронике.

19

Вероника не баловала звонками, но все-таки молчать столько времени — это уж слишком. Последний раз Вероника звонила тридцать первого — поздравила ее с Новым годом. А уже двадцатые числа января. Людмила начала волноваться. Сегодня вечером позвоню ей сама, решила, нанося подтягивающую маску на лицо очередной клиентки. Хотя дала себе слово, когда дочь уехала, не простившись, что звонить ей не будет. Но три недели ни слуху, ни духу… тут уж следовало наступить на горло и обиде и гордости. Народу было немного. Пожалуй, сегодня можно и пораньше уйти, тогда она доберется домой засветло.

Но засветло не получилось. Пока доехала, пока купила кое-какие продукты в супермаркете, а потом зашла в аптеку за витаминами, стемнело. Было уже около семи, когда подходила к дому. Порядком устала и хотела одного — поужинать и быстрее улечься в постель. Людмила не любила зимы, не любила холодов. Зима не самое лучшее время года, во всяком случае, для нее. Мало солнца, тепла, много работы…

Около самого дома ее внезапно окликнула соседка с пятого этажа, выгуливавшая своего мопса.

— Людмила! Тут тебя молодой человек дожидается.

Людмила вгляделась в вечерний сумрак. Высокий парень в кожанке с меховым воротником топтался у подъезда. Почему-то она вдруг заволновалась. Парень этот явно имел какое-то отношение к Веронике.

— Вы ко мне? — спросила, подходя ближе. — Я мама Вероники.

Поздоровавшись, несколько мгновений он вглядывался в ее лицо. Сходство ищет, усмехнулась про себя Людмила. Все, кто видел Веронику, всегда искали сходство между ними. И хотя они и в самом деле были похожи, Людмилу в отличие от Вероники, никак нельзя было назвать красивой. Красивой она даже в юности не была.

— Я хотел бы поговорить, — сказал, наконец, парень, покосившись на стоящую неподалеку хозяйку мопса.

Поговорить. Значит, с Вероникой что-то не так. Что с ней? У Людмилы на языке тут же завертелось множество вопросов, но она не стала задавать их в присутствии любопытной соседки, которая и не думала уходить, разглядывала парня. Было на что поглядеть — черная одежда, высокие ботинки, странная прическа. Он и Людмиле не внушал доверия. Приглашать его в дом не очень-то хотелось. Но что оставалось делать? Парень что-то знал о Веронике, и Людмила устало кивнула на дверь подъезда — может быть, зайдете? Он, молча, последовал за нею. Ей было как-то не по себе, как-то некомфортно, когда он поднимался позади нее по лестнице. Почему Вероника всегда находит себе таких малоприятных друзей? То наркоманов, по которым тюрьма плачет, то таких вот, в черной коже с головы до пят. Этот на наркомана, во всяком случае, непохож. Крепкий, здоровый цвет лица, одет хорошо, такие вещи стоят недешево. И все же, чем-то отталкивающий. Почему-то — наверное, по фильмам, — у нее сложилось мнение обо всех этих байкерах, время от времени тучей несущихся по улицам города, как об агрессивных, грубых парнях, знакомых с наркотиками и склонных к дракам.

Вошли в прихожую.

— Слушаю вас, — сказала она, снимая шапку и стряхивая на пол снежинки.

— Скажите, вы давно говорили с Вероникой? — начал он без предисловий.

Ему какое дело? Но, с другой стороны, просто так он бы не явился сюда, не стал бы ждать ее на холоде. И она ответила.

— Давно… В последний раз Вероника мне звонила на Новый год.

— А мне вчера ночью, — сказал парень. — Как я понял, у нее неприятности.

Людмила выслушала его молча, с непроницаемым лицом глядя себе под ноги.