И нет тебя дороже

Закончив массаж, Людмила Ивановна, чтобы дать клиентке полностью расслабиться, включила «Звуки леса». После чего пошла в регистратуру, уточнить, сколько человек записалось на завтрашний прием. В коридоре она едва не столкнулась с высоким мужчиной, который быстро вышел из соседнего кабинета и, на ходу застегивая рукава рубашки, направился к гардеробной. Хотя мужчина этот был пожилым, с серебристым ежиком на голове, он, тем не менее, внезапно напомнил ей того, другого, напомнил другую встречу, которая произошла на этом же самом месте — Бог мой! — уже почти пять лет назад. А как будто вчера это было. Тогда Людмила Ивановна также шла по коридору и вот также едва не наткнулась на мужчину, выходившего из кабинета микрохирургии. Не будь той встречи, вряд ли бы Вероника стала студенткой.

Мельком взглянув на нее, мужчина извинился и быстро последовал к выходу. Постояв несколько секунд у двери соседнего кабинета, прислушиваясь, — нет ли там очередного пациента? — Людмила Ивановна зашла внутрь. «Кто это только что был у вас? — поинтересовалась у дерматолога. — Не вышел — вылетел! Чуть с ног не сбил». «Директор ресторана, — усмехнулась Евгения Павловна, сворачивая шнур диатермокоагулятора. — Папилломы приходил удалять. От слишком хорошей жизни зарос ими по самое никуда. Визитку, вон, оставил», — кивнула в сторону стола. «Надо же, — протянула Людмила, беря в руки щедро позолоченный квадратик картона. — Какие люди к вам ходят! Лазаревский Игорь Петрович», — медленно прочитала вслух. «А что такого? — пожала плечами дерматолог. — Бородавки у всех растут. И проблемы, как ни странно, такие же, как и у всех прочих. Вот, жаловался, дочь в этом году школу заканчивает, а ни к чему особых талантов нет. Имеет возможность на экономический пристроить, но хоть и платит кучу денег репетитору, толку никакого, не тот склад ума у дочки. Говорит, хотя бы на какой-нибудь филфак приняли». «Да, с детьми много хлопот», — протянула неопределенно Людмила. «Твоя, ведь, кажется, тоже в этом году заканчивает?», — поинтересовалась Евгения Павловна. «Заканчивает. И тоже, ни к чему талантов нет. Сочинения, правда, неплохо пишет». «Ну, так пусть тоже на филфак поступает». Людмила некоторое время смотрела на Евгению Павловну, словно пытаясь вникнуть в смысл прозвучавшей фразы. «Ну, не знаю, сможет ли она поступить…университет все-таки». «А что такого? — удивилась врач. — Чем она хуже дочери этого Лазаревского?» Людмила не ответила. Смотрела невидящим взглядом на визитку. В самом деле, чем Вероника хуже? Вот оно, решение проблемы! «Вам нужна эта визитка?» — спросила у врача. Та пожала плечами: «Да на кой она мне? Я по злачным местам не ходок. У меня семья большая. Возьми, если хочешь». И Людмила взяла. Это был шанс. Неожиданная встреча вдруг вселила в нее надежду. Кажется, она знает, что делать. Она не позволит своей дочери пропасть на улице среди всех этих полубандитов и наркоманов. Конечно, на учебу потребуются немалые деньги. Но она зарабатывает достаточно. Кроме того, почему бы не встретиться с отцом Вероники? Возможно, проснется в нем совесть, и он тоже захочет помочь дочери, которую никогда в глаза не видел, которую не растил, получить образование. Она даст ему такую возможность — проявить щедрость, заплатить старые долги.

С бьющимся сердцем подошла к бело-розовому здание с большими окнами по фасаду. Также нервничая, вошла в кабинет. Хозяин его стоял у полуоткрытого окна и смотрел на улицу. Ответив на приветствие, некоторое время вглядывался в ее лицо. И по тому как замерла в воздухе его рука с незажженной сигаретой, по изменившемуся выражению, поняла — вспомнил. Оглядел ее фигуру оценивающим взглядом. Похоже, все такой же бабник. Спасибо, не выгнал сразу. И, хотя сесть не предложил, выслушал до конца и даже фотографии Вероники посмотрел.

Она знала, что разговор предстоит не из легких, и готова была к любому финалу. К тому, что ее просто не допустят в кабинет. К тому, что не узнают, к тому, что узнав, выгонят за дверь. Она готова была и к отказу. Но в любом случае, рано или поздно, она должна была сюда прийти, дать ему шанс познакомиться с дочерью.

— Я понимаю, в это трудно поверить, — произнесла тихим голосом, набрав в грудь побольше воздуха, — но она действительно твоя… ваша дочь. Это можно увидеть по дате рождения… Вот свидетельство, — достала из сумки и положила на стол документ и несколько вложенных внутрь фотографий. — А то, что у меня до… до вас никого не было, вы и сами прекрасно знаете.

Смятая сигарета полетела в корзинку для мусора. Подойдя к столу, хозяин кабинета внимательно изучил свидетельство. Потом взял в руки фотографии. Одну из них, ту, на которой Вероника больше всего походила на него, рассматривал дольше других.

— Я не считаю себя ее отцом, — сказал, тем не менее, глядя в ее сторону, но как-то поверх головы. — И встречаться с ней не собираюсь.

— Я не за этим пришла, — заторопилась объяснить цель визита Людмила, пытаясь поймать его взгляд. — В этом году она заканчивает школу. И… ей надо помочь поступить в институт.

Он приподнял брови.