И нет тебя дороже

Когда Лиза с Лешкой, слегка запыхавшись от танцев под очередной шлягер, вернулись к столу, там вовсю шла дискуссия. Обычное дело, где Петров, там всегда какие-нибудь дебаты. Можно подумать, он окончил школу красноречия и теперь везде и всюду оттачивает свое мастерство. Но еще чаще он только начинает разговор, на всякие споры-разговоры народ провоцирует, заварит кашу, а сам сидит рядом с невинной рожей, я здесь, дескать, абсолютно ни при чем. А потом, смотришь, все эти беседы появляются в его блоге… Или заметку в газету напишет в рубрику типа «Чем живет современная молодежь». Хорошо, если еще имен и фамилий не укажет. Ну и что сейчас на повестке? Лиза прислушалась. Ага, больная тема — хочешь ли ты быть учителем. Нет, чтобы поговорить о салатах и прочих блюдах, украшающих стол, или о танцах! Или о том, кто во что одет на этом празднике… Вон Лариса опять в новом платье. Лиза такое яркое ни за что бы не рискнула одеть. Но Лариса — это Лариса. Что угодно наденет, только бы фирма на лейбле была покруче, и наряд стоил подороже.

— Ну, и ты, наверное, тоже в школу не пойдешь работать? — тем временем допрашивала Ларису Петрова.

Хотя Лазаревскую об этом можно и не спрашивать. Также как и Сабанину. Да и Веронику Минкову тоже. Всем в группе хорошо известно, что ни Инна, ни Лариса, ни та же Вероника никогда в школу не пойдут. Да и не годятся они для работы с детьми. У них другие ориентиры, в основном одни тряпки на уме. Вместо классики читают книжки типа «Как выйти замуж за миллионера». Лиза была свидетелем того, как они этой мурой обменивались.

— Не понимаю, — покачала головой Женя. — Зачем учиться, если по специальности не работать? Какой смысл выбрасывать на ветер деньги?

— Ради образования, — усмехнулась Лариса. — Кто на безграмотной дуре жениться?

— Значит, ты последний год учишься? — уточнила Женя.

— С чего ты взяла? — удивилась Лариса. — Еще год, как минимум. Я хочу диплом специалиста иметь.

— Зачем он тебе, если ты работать вообще не собираешься? Если только ради образования, а точнее, ради замужества, то тебе и степени бакалавра будет более чем достаточно, — невинно поддела ее Женя.

— Ты, что ли в школу пойдешь? — насмешливо поинтересовалась раздосадованная Лариса.

Петрова сделала серьезное лицо.

— Пойду, конечно.

— Так я тебе и поверила, — усмехнулась Лариса. — Никто туда по собственной воле не попрется. Ты вон у них поинтересуйся, кто из них пойдет в школу работать? — кивнула в сторону парней, сидевших по другую сторону стола и сливавших остатки красного из бутылок с медалями на этикетках.

— В самом деле, а вы зачем на филологический факультет поступали? — с готовностью переключилась на них Петрова, решив, видимо, что уже достаточно помучила Ларису.

— Чтобы в армию не загреметь, — ответил за всех Антон. — Лично я после окончания буду в фирме отца работать.

— И правильно, — сказала Петрова. — Из тебя учитель никакой. Ты дисциплину держать не умеешь. Тебе только женским бельем торговать.

— Причем здесь женское белье? — надулся Гуменюк.

— У них типография, — поправил жену Андрей. — Бланки, тетрадки, да? Или бюро по продаже недвижимости? Я что-то подзабыл.

Антон сердито нахмурил брови и отвернулся. На вопрос, чем занимается его отец, он всегда отвечал кратко — бизнесмен. И никогда конкретно. Потому что, как объяснила Лизе по секрету Света Машкина, которая когда-то училась с Антоном в одном классе и знала его семью, Гуменюк-старший чем только не занимался, начиная с давних времен перестройки. Папаша у него из категории «купи — продай», сказала Света. Положительного Антона это уязвляло, он предпочел бы, чтобы у его отца было какое-то стабильное занятие.

Тем временем дотошные Петровы уже взялись за Лешку. Теперь его допытывали, пойдет ли он в школу. Точно, готовят какую-нибудь очередную статейку для университетской газеты или для интернета, иначе бы так не старались.

— А журналистика, это тебе что, не работа? — оборонялся Лешка.

— Надо было на журналистику и идти, — сказала Женька. — Там своя специфика, которую тоже нужно учитывать. Чего туда-то сразу не поступал?

— Там конкурс большой, — вздохнул Лешка.

— Вот именно, — кивнул согласно подсевший в этот момент Михальянц. — Мужчина зарабатывать должен. Школа не кормит.

— Ну, не всегда же так будет, — произнесла Женя, но как-то не очень уверенно. — Думаю, зарплаты учителям все-таки когда-нибудь поднимут.

— Ха-ха-ха, — проскандировал Михальянц, поддевая вилкой маринованный грибок.

— Хотелось бы верить, — хмыкнул Лешка.

— Нет, ну не всегда же так будет! — повторила Женя. — Должны же понять, наконец, что учитель он… он как строитель, строитель общества. Дети проводят в школе половину своей жизни в течение многих лет. Так что от учителей очень даже зависит, какими эти дети станут. Хорошие учителя в какой-то степени формируют их будущее. Хороший учитель это как… как маяк.

— Те, кто там, — назидательно произнес Михальянц и ткнул пальцем в потолок, — вряд ли мыслят так как ты, Евгения. Они не думают об учителе…