…И никаких версий. Готовится убийство

— Конечно, из одного! Верно! С одной фабрики. Там же написано: «Саламандра». Нечего и думать. И как это я так опростоволосился! — Потоцкий даже зубами заскрипел. — Сапожки, оказывается, из магазинов, где импортом торгуют или с базы… значит, ворованные… Мне бы, дураку, сразу догадаться!..

Майор перебил Потоцкого:

— Успокойтесь. Не ворованные они. И не импортные, не саламандровские, а наши, одесские, кустарные. Есть заключение экспертизы… А насчет того, что одумались и состава преступления нет, несовершенка, ошибаетесь. Не одумались вы, не отказались от преступного намерения, не сами вы остановились, а мы прервали на вокзале вашу деятельность. Непосредственно перед посадкой в поезд.

Майор сердился, в его голосе появились раздраженные нотки. Подозреваемый, конечно, плел чепуху и все время увиливал от прямых ответов на вопросы. Однако голос майор не повышал, считаясь с тем, что в допросе участвует полковник из министерства, и продолжал повторять свои вопросы.

Впрочем, результаты были те же, и наконец майор не выдержал.

— Что ты мне икру мечешь, — раздраженно бросил он, незаметно для самого себя обращаясь к Потоцкому уже на «ты». — В другом месте тюльку за бычка выдавай. У тебя есть подпольная фабричка, и не малая, а ты — экспедитор. Я ее раскрою, будь уверен. И тогда тебе не поздоровится… Так что лучше не тяни и выкладывай: где, кто, откуда сырье?.. Ворованное ведь!

В ответ Потоцкий молча чесал в затылке.

— Разрешите, — обратился к майору Коваль. Тот с облегчением кивнул. — Скажите, гражданин Потоцкий, когда вы в последний раз виделись с Христофоровой? — спросил полковник.

Подозреваемый на миг задержал дыхание, потом глубоко вдохнул. Коваль заметил, что его настроение стало иным. Изменение темы, кажется, принесло ему облегчение, и это удивило Дмитрия Ивановича.

— С Христофоровой? — Потоцкий чуть прищурил глаз, словно силился вспомнить, но никак не мог. — Христофоровой, Христофоровой… — повторил он, не отвечая прямо на вопрос.

«Да, не такой он простак, этот „пан“, — подумал Коваль. — Но причастен ли он к убийству портнихи? Какие интересы объединяли их, на чем держалась дружба? На обоюдном увлечении, на любви? То, что Потоцкий на пару лет моложе погибшей — не препятствие чувству. Но почему тогда не создали семью? И почему Потоцкий все же проявляет заботу о Вите? Пожалуй, здесь скорее деловые интересы, чем матримониальные…»

А что могло породить такой конфликт между ними, который привел к убийству портнихи? Никаких оснований подозревать Потоцкого в убийстве Христофоровой сейчас нет. Прежде следовало установить по крайней мере два обстоятельства: имел ли Потоцкий для преступления побудительные причины и, во-вторых, реальную возможность совершить его. Пока полковник это только допускал как одну из рабочих версий. Настораживало, однако, то, что во время предыдущей беседы в здешней милиции Потоцкий пытался скрыть свою недавнюю поездку в Киев.

— Где вы были в это воскресенье?

— Здесь, конечно, в Одессе.

— А почему «конечно»? Вы могли быть где угодно: и здесь, в Одессе, и в Харькове, в Москве и Киеве… — Коваль нарочно поставил Киев в конце списка городов. — И я вас не спрашиваю, в каком городе, — продолжал полковник. — Почему же вы сразу подумали, что я имею в виду другой город, не Одессу?

— Ах так, — не успев спрятать свое смущение, протянул Потоцкий. — Конечно, я мог бы быть в любом городе, но я находился в Одессе.

— Есть люди, которые это подтвердят?

Допрашиваемый замялся.

— Это надо подумать… конечно, есть… Но зачем вам мое алиби? Вы меня еще в чем-то подозреваете? Вам этого мало? — кивнул на чемоданы с сапожками.

— Кто же подтвердит?

— Мне не хотелось бы их называть.

— Почему?

— Чтобы не оставлять их имена в протоколе.

— Ну а если без протокола?

Молодой человек некоторое время молчал. Майор тоскливо посматривал на раскрытые на полу чемоданы. Ему казалось, что полковник из министерства уводит допрос в сторону и задает вопросы не но существу.

— Я не вижу в этом необходимости, — наконец решительно произнес инженер.

Коваль продолжал мысленно анализировать доклад Струця, в котором упоминалось, что Потоцкий частенько проводит время в домике Виты Христофоровой.

— Не дочь ли Килины Сергеевны имеете в виду?

Теперь подследственный был явно обескуражен. Откуда это известно милиции? Уж не следили ли за ним?.. Естественно, следили. Иначе не застукали бы на вокзале. Да неужели они и за квартирой Витки наблюдали?

— Нет, — процедил он сквозь зубы. — Но что из этого следует?

— Во-первых, не нужно говорить неправду. Христофорову и ее дочь Виту вы хорошо знаете. Не так ли?.. Но вернемся к нашим баранам, — продолжил Коваль после короткой паузы. — Итак, кто может подтвердить, что в воскресенье вы были в Одессе?

— Нет, — повторил Потоцкий. — Я свое алиби буду доказывать только после того, как предъявите обвинение.

Секунду они смотрели друг другу в глаза, и за это короткое время Коваль понял, что ошибался в своем подозрении.