"И.о. поместного чародея"

– А потом они принялись расти, да так споро, что я только диву давался! И что за сочные и крепкие то были стебельки, я вам скажу! Так, бывало, рукой слегка проведешь по листочкам, а они…

– Арргхх, – я поняла, что все истории о любви, которые мне довелось услышать до сего момента, померкнут перед этой.

Дядька сбился и согнал с лица мечтательное выражение.

– …ага, понял. Всем были хороши они, обещая мне каждым своим побегом невиданную прибыль, но оказалось, что наш климат для них очень уж засушливый. Ужо как я их не поливал, но увядали голубчики мои. И соседи принялись поговаривать, чтоб я воду из колодца, что на улице нашей, не переводил в таких количествах, а иначе… Небеса, однако ж, вняли моим молитвам слезным, и лето выдалось дождливым. Воспряли и потянулись к небесам всеми своими листочками, мои ненагля… Ой.

Я кивнула, соглашаясь с тем, что повествование снова ушло не туда, и дядька, сглотнув, продолжил:

– Но, как Ваша милость может заметить, последнюю неделю погода стоит солнечная, дождика не видать, а прямые солнечные лучи пагубно влияют…

– Так, – я наконец поняла к чему ведет этот любитель помидоров. – Вам нужен дождь?

– Да, – страстно выдохнул дядька, прижав к тощей груди руки. – Затяжной. Чтоб несколько дней кряду. А иначе… разорюсь… Я ж все хозяйство ради них забросил!

На всякий случай я покосилась на приоткрытое окно, в котором было видно, что вечереющий небосвод абсолютно чист. Высоко над огородами чертили воздух стремительные ласточки, сообщая даже самым неискушенным знатокам народных примет, что дождя в ближайшее время не предвидится.

…Погодная магия по своей сути совершенно бесхитростна. В этом-то и таится ее главная сложность. Представьте себе повозку, стоящую на вершине холма. Достаточно толкнуть ее один раз – и она покатится сама. Другое дело – повозка, стоящая у подножия холма. Чтобы она покатилась, ее надобно сначала вытолкать на вершину. А для этого нужна недюжинная сила.

Точно так же дело обстояло и с вызовом дождя в прекрасную, ясную погоду, когда на небе не сыщется ни одного облачка, и даже ветерок не шелестит в листве. Никакие колдовские уловки, хитрости и отточенные формулировки заклинаний тут не годились. Только магическая сила, которая либо есть, либо ее нет. Если бы нашлась хоть одна примета возможного дождя – возникла бы белесоватая дымка на закате, небольшое облачко, скрывшее покрасневшее солнце, спрятались бы крапивницы или подал бы голос перепел, то у меня была бы надежда справиться с этой напастью. Но все указывало на то, что погоде полагалось быть ясной еще долгое время: из лесу доносилось звонкое кукование, и закат был настолько золотисто-розовым, насколько это возможно. Стало быть, проклятая повозка была у подножия холма.

– Нет, – сказала я крестьянину честно. – Тут я вам не помогу.

– Я вам заплачу! – дядька трепетал уже от страха, вызванного собственной решительностью. – Сколько скажете! Тут дело такое, что отступать мне некуда и…

Сами понимаете, деньги сейчас меня заботили мало. Однако даже в таких обстоятельствах, я не могла прямо признаться, что у меня попросту не достанет сил на такое колдовство. Поэтому я принялась измышлять, по какой же причине отказать в помощи просителю, и некая мысль в мою голову пришла одновременно с сонным Констаном, появившимся на пороге кабинета.

– Видите ли, почтенный, – я решительно прервала дядьку, пылко доказывающего, что я просто обязана спасти его помидорный рай. – Погодное колдовство не сработает – да у меня и права нет его применять – ежели кто-то в Болотцах будет против дождя. Сами понимаете, если б меня просило все поселение, то это было бы совсем другое дело. Констан, милейший! Сбегай-ка за калитку и посмотри – не скосил ли кто сено где-нибудь поблизости?

Констан беспрекословно повиновался. Я заподозрила, что он все еще спит.

Как я уже говорила, с возвышенности, где стоял дом поместного чародея, открывался прекрасный вид на болотницкие огороды и поля. И не могло быть такого, чтобы никто на этих полях не воспользовался такой чудесной погодой в сенокосную пору по назначению.

Спустя минут десять, когда я уже дремала, пользуясь тем, что капюшон скрывает мое лицо, а крестьянин нервно молчит, ученик вернулся и сообщил, что какой-то бедолага подворачивает сено в поте лица своего, невзирая на вечернее время.

– Вот, видите? – довольно сказала я дядьке. – Никак нельзя вызывать дождь сегодня.

И, поручив Констану выпроводить этого одержимого любителя помидоров, я юркнула мимо декламирующего Теннонта к лестнице, больше всего опасаясь, что мне опять помешают увидеть пару-тройку кошмаров.