И.о. поместного чародея

— Думаю, мы успеем дослушать, чем закончилось дело, — хмыкнула я с некоторым злорадством, хотя от заунывных причитаний Констана и у меня мурашки по спине бегали, несмотря на солнечную погоду. Краем уха я уловила несколько словосочетаний вроде "смерть героя", "оплакали жена и матушка", "глодали белое тело" и решила, что не хочу знать о подробностях этой истории. Этому способствовало то, что как и в большинстве народных песен, каждые две строчки повторялись как минимум четыре раза, понять из которых можно было только от силы пару слов — и то, если мотив был не очень завывающий.

— Что?!! — подпрыгнул в седле Виро, явно неприятно удивленный. — Да так мы ведь дотемна не успеем вернуться!!! Я-то думал, это за первым же поворотом! Что ж это получается?!..

Я промолчала, так как изначально предполагала вовсе не возвращаться и не продумывала этот аспект. Констан, видимо принявший близко к сердцу волнение спутника, успокаивающим тоном произнес:

— Да ничего ить не случится. Господин Теннонт остался на хозяйстве. Я ему все объяснил, перед тем, как уходить. Да и что там за заботы? Еды наварено, все прибрано… Почитай, только кур в курятник загнать по вечеру, да пшена им насыпать. Но он вроде как все понял из моих объяснений — справный господин такой…

Я справилась с отвисшей челюстью и уточнила:

— Ты сказал господину Теннонту, чтоб тот покормил кур и закрыл их в курятнике?

— Ну да, — согласился Констан с невозмутимым видом человека, воспринимающего жизнь безо всяких ненужных условностей. — А что, еще что-то надо было сделать?

"Злонамеренный и могущественный маг, вынашивающий какой-то коварный план, вполне возможно, имеющий своей целью порабощение мира, сейчас бродит вокруг курятника с горшком пшена и орет "цып-цып-цып!" — мысленно подытожила я наш диалог, и покачала головой, не находя слов для продолжения беседы. Виро тоже как-то напряженно молчал, явно представляя ту же картину, что и я.

Констан, поняв, что у него появилась возможность продолжить, снова монотонно загудел, временами пугая меня неожиданными и визгливыми восклицаниями: "Ой!" и "Ай!", которыми начинались некоторые, особо трагические, куплеты. Так прошло еще минут двадцать.

— Черт с вами, давайте разговаривать! — почти выкрикнул Виро, снова мастерски улучив момент, когда певец переводил дух.

"Ага, так вот в чем полезность дорожных песен!" — сообразила я. Как же я сразу не догадалась, что они рано или поздно заставят разговориться даже самого угрюмого молчуна, если тот, конечно не глух как пень?

— Давайте! — так же быстро ответила я и сразу же перешла к делу. — Откуда родом будете?

Виро вздохнул, как человек, понимающий, что от его красноречивости сейчас многое зависит (Констан шагал с приоткрытым ртом, явно готовясь продолжить пение при любом удобном моменте).

— Большую часть жизни своей я провел в Эзрингене, — начал он тоскливо. — Десять лет нахожусь в услужении у господина Теннонта, благодаря чему повидал многие страны, о некоторых, вы, подозреваю, даже не слышали. Ни один край невозможно узнать, как следует, не воздав должное его кухне. Среди прочих бы мне хотелось отметить дивный, вечноцветущий Лианн, где чудная кухня — морепродукты и южные вина. Изюминкой лианнской кулинарии являются устрицы, приправленные…

Спустя полчаса я уже горько жалела, что не стала подпевать Констану. Виро действительно побывал в многих странах, и, неукоснительно следуя своей житейской философии, базирующейся на невероятной прожорливости, изучил множество рецептов, слушать подробный пересказ которых было решительно невозможно, учитывая то, что последнее время я питалась крайне нерегулярно. Скоро урчание моего желудка стало заглушать фырканье коня.

"Как же хорошо было идти в Воротища в одиночестве!" — с горечью думала я, с сожалением глядя на остающиеся позади черничники, урожай которых радовал глаз.

— …а главный секрет в том, чтоб вымочить мясо перед приготовлением в особом маринаде, — вещал злодей, войдя во вкус. Я решила про себя накрепко запомнить, что столь ярко выраженное пристрастие к многословному описанию пищи подозрительно и может считаться полноправным признаком преступного склада ума.

— А родственники у вас есть? — в отчаянии спросила я, хотя прекрасно понимала, что семейные отношения у нелюдей отличаются от человеческих, но ведь можно было и соврать что-то складное! Минут на десять!

— Сирота, — ответствовал Виро.

Я устремила умоляющий взгляд на Констана, надеясь из последних сил, что уж у этого увальня должно быть значительное количество братьев и сестер, рассказ о которых позволит нам не вспоминать сегодня о приготовлении буженины по-тэггэльвски.

— Дед был, но помер недавно, — сказал этот любитель бесконечных песнопений, даже не сделав попытки поделиться с нами историей, как покойный дедуля драл его за уши.

Я решила, что, пожалуй, дальше побегу трусцой. Силы мои были на исходе. Еще один рецепт или куплет меня бы просто доконали.

В это время впереди показался просвет. Судя по всему, мы добрались-таки до Воротищ.