И одной любви достаточно (СИ)

— Нет Ваня, никакого всё же. Ты не монстр и не убийца, ты — хороший человек, которого ударила судьба поддых. Ты хороший.

— Да, конечно, — саркастически сказал я.

— Вань, это был последний пост Ринаты. «Ты-то хороший». Это был последний пост, выложенный за пару часов до её… Самоубийства. Прежде чем её родные предпочли удалить страницу. Вань, если не веришь мне, поверь тогда Ринате. Ведь она верила в тебя. Верила в то, что ты хороший, что выдержишь удар судьбы, нанесённый Машей. Она считала тебя лучшим из людей, с которыми она знакома.

— Я… Я хороший? — рыдая спрашивал я как будто у Бога. — Ну ответь мне! Почему ты не рыдаешь со мной? Где же чёртов дождь, когда он так нужен? Почему? Почему ты забрал её?! Я ведь её… Не любил. Но убил. Ненавижу тебя. Ведь ты смогла, а я нет. Мы бы сейчас могли быть вместе. Там. Наверху.

— Вань, — сказала Настя, положив руку мне на плечо, — ты хороший. И способен творить добро. И ты можешь быть счастливым.

— Да… Ведь «я-то хороший», — сказал я и снял с шеи серебряный крестик.

— Ваня? — спросила Настя, недоумевая, когда я встал с колен.

— Довольно. Хватит жить в мире страданий. Хватит… Упокой Господь её душу. Не наказывай её. Не отправляй её в ад. Ведь она ангел. Мы были недостойны жить рядом с ней. Я был недостоин её. Позаботься о ней. Аминь, — сказал я и поцеловав крестик, швырнул его в воду. — Упокой Господь её душу.

Часть 4. Воскрешение

Глава 19

Прошло 2 года

— Иван, как Вы себя чувствуете? — спросил привычный для меня голос.

— Нормально, док, — ответил я.

— Я слишком часто слышал это «нормально». Можете поподробнее?

— Док, я всем отвечаю, что со мной всё нормально.

— И куда Вас это привело?

— Прямо к Вам док. Я понимаю, что мы это обсуждали, но ничего, что я называю Вас «доком»?

— Нет, всё хорошо. Моё мнение не поменялось. Моя цель — помочь Вам.

— Да ладно Вам док, Вы же бесплатный психолог, какая там цель помочь?

— Мне кажется Вы заблуждаетесь. Если бы меня интересовала финансовая составляющая, я бы здесь не сидел.

— Да, наверное, Вы правы.

— Так что же, как у Вас дела?

— А, да, мои дела…

— Только давайте без своего «нормально». Вы помирились с друзьями? Вы мне обещали.

— Помирился? У меня же есть друзья, док. Их немного, но они есть.

— Да? Что ж, в таком случае я уточню вопрос: «Вы помирились со своими лучшими друзьями?».

— Ох, Вы про это.

— Да, я про это. Вы ведь дружили с этими ребятами с первого класса?

— Да, было дело.

— Слушайте, я не заставляю Вас вновь проходить через свои тёмные воспоминания. Я понимаю, что Вам больно. И было больно. Но неужели Вы решили порвать долгую и прочную дружбу?

— Док, к чему это?

— Потому что друзья — это те люди, которые способны помочь Вам гораздо сильнее, нежели я. Они — антисуицидальные факторы.

— Док, я же говорил, что про суицид больше не думаю.

— Да, говорили. Тем не менее, свою дипломную Вы писали по теме суицида.

— Ну да, а что в этом такого? Как говорится в одном старом меме: «Ребята, в этом я шарю».

— Хорошо, обсудим это позже. Забудем старых друзей. На время во всяком случае. Поговорим о нынешних друзьях. Как часто вы видитесь?

— Не чаще, чем с Вами, док.

— То есть раз в пару месяцев?

— Да, примерно так.

— Хорошо, а в ВУЗе Вы нашли себе товарищей?

— Ну, может быть…

— То есть Вы всё так же сидите один за партой и инициируете разговор только в том случае, если Вам в редкий случай нужно что-то узнать, верно?

— Наверное… Со мной всё нормально, док, честно.

— Да? Именно из-за этого «нормально», Вы в свои 24 выглядите как мужчина в кризисе среднего возраста.

— Ну, бывает. Да это я просто не побрился. А вот если побреюсь, то буду выглядеть не на 45, а на 40. Хорошо ведь?

— Чувство юмора — это конечно хорошо, но этот юмор злой, саркастичный, самоуничижительный.

— Спасибо, хоть кто-то оценил моё чувство юмора.

— Я раньше не замечал у Вас седых волос на висках. Что случилось?

— А, да это фигня. Они уже два года седые, просто обычно я их подкрашиваю, а в этот раз забыл. Так что можете насчёт моих волос не переживать. А так получается да, я прям на мужика в кризисе среднего возраста похож.

— Это точно. Что насчёт 20 апреля?

— Что? 20 апреля? А, Вы про это…

— Да, я про это.

— Слушайте, я думал мы это уже прошли и забыли.

— Нет. Мы не можем это «забыть». К тому же осталось меньше двух месяцев до 20 апреля.

— Док, Вы зря волнуетесь. Я же не фанатик. Мне плевать на дату. Главное чтобы было как можно больше людей, — сказал я и усмехнулся. — Ой, видимо зря я это сказал. Простите. Это шутка. Честно. Просто я расцениваю Вас как друга, который умеет отличать чёрный юмор от правды.

— То, что я для Вас друг — это хорошо. Но подобные шутки… Ваши «друзья» могут ещё и посмеяться над подобным, но я вижу здесь скрытие проблем. До дня «икс» Вы ведь часто «шутили» насчёт суицида, верно?

— Ну, я шутки свои в блокнот не заносил, но, наверное, да, Вы правы.

— И?

— Не-не-не, никакого «Колумбайна» не будет. Это было же почти два года назад, когда я только выписался из больницы. Тогда да, я много читал об этом теракте. Ну, и о подобных ему.