И Он пришел

Малаец сказал:

— Мне этот вариант не нравится. Нужно меня к тебе приблизить. Я могу, если надо, и приподняться, а руки у меня вполне рабочие.

Через несколько часов он попросил медбрата убрать тумбочку между их кроватями, сославшись на плохое самочувствие Турка. Тот действительно к тому времени выглядел плохо, лицо было нездорового цвета, глаза и губы были сухими и воспаленными. Медбрат был просто рад, что Малаец берет на себя часть ответственности.

Аптечка в комплексе была, похоже, укомплектована в позапрошлом веке. На нее никто и не рассчитывал. По общему согласию, ребята должны были привезти с собой все обычно необходимые для них препараты. Остальное при необходимости всегда могли доставить в считанные минуты из клиники. В результате все, чем медбрат смог помочь, — это принести грелку из дурно пахнущей резины, наполненную ледяной водой.

Когда Малаец оказался на расстоянии вытянутой руки от Турка, они оба почувствовали себя легче. Не спеша Малаец вместе с Турком подготовили его лекарство для приема. Они залили лекарство в пакет с трубочкой из-под сока и укрепили Турку под щекой. Тот стал выглядеть как раненый в голову. Повязка была не очень аккуратна, но зато трубочка была прямо в уголке рта. Так он сможет глотнуть лекарство, когда придет время, если еще останется в сознании. Малаец примерился, приподнимаясь на своей кровати. Они убедились, что он сможет дотянуться при необходимости до пакета, ради будущего содержимого которого Турок шел на смертельный риск.

Репортажи из поместья под Зальцбургом тем временем стали заканчиваться. Камера, которая лежала в автомобиле у входа в лабораторию, показала отчаянную атаку предводителя сектантов. Последняя граната полетела буквально в объектив этой камеры. На улыбке смотрящего всем в глаза человека из лаборатории оборвался репортаж Риттера со второй камеры. Хотя они шли одновременно, их снова и снова по очереди транслировали по всем каналам.

Съемки со стороны улицы, после побега уцелевших сектантов были не так интересны. Приехавшие корреспонденты стали осаждать ворота, пытаясь снять хоть что-нибудь внутри поместья. Еще немного — и начался бы третий штурм ограды поместья. К моменту прибытия полиции люди в светлых спортивных костюмах организованно и легко перетекли через тот же забор, через который проникли утром. Звук уезжающего микроавтобуса потерялся в гвалте, который издавали толпящиеся у ворот корреспонденты.

Первое требование прибывшего наряда полиции заключалось в том, чтобы очистить от посторонних место происшествия. Всем пришлось отойти от ворот. На территорию поместья было приказано никого не пускать, с территории — никого не выпускать.

Полиция решила отправлять сектантов по одному в клинику ближайшей тюрьмы. Илья не разрешил машинам полиции заехать на территорию поместья. В результате корреспонденты имели возможность подробно снимать процесс отправки каждого подследственного. Большой интерес проявили корреспонденты и к холодному оружию, подобранному на поле боя. Каждый предмет эксперты-криминалисты аккуратно переносили в прозрачных пакетах. Тело главаря в темном пластиковом мешке увезли в другом направлении.

Полиция наконец уехала, и тогда у ворот состоялся небольшой разговор между корреспондентами с одной стороны и Ильей с другой. Собравшиеся представители телерадиокомпаний, а также подоспевшие корреспонденты ведущих религиозных изданий просили, уговаривали, требовали доступа на территорию поместья. В результате Илья был вынужден пообещать, что завтра утром, часов в десять, все они будут приглашены на территорию поместья. Там они смогут задать свои вопросы лицам, находящимся в поместье. Илья попросил собравшихся оставить свои визитные карточки, чтобы завтра не возникло проблем с зеваками и чтобы всем хватило места.

В это время бывший главный пациент лаборатории, одетый в форму лаборанта, беседовал о чем-то на кухне господского дома с донной Исабелью. Она успевала не только говорить с ним, но и угощать только что испеченным пирогом с яблоками. Жизнь на территории поместья потихоньку входила в свое русло. Доктор командовал наведением порядка в лаборатории. Но об этом телезрители могли уже только догадываться.

Когда захватывающие репортажи закончились, в Риме заложники стали возвращаться к действительности. Суровая действительность заключалась в том, что сами они тоже находятся очень близко к границе между жизнью и смертью. А один из них уже был на этой линии. Время подходило к долгожданному моменту. Яд нужной концентрации наполнял пластиковый пакет, укрепленный на поясе Турка. Малаец следил за временем. Как они договорились, задача Малайца была взять пакет. Это был одновременно сигнал Турку, что он должен сделать хотя бы один глоток лекарства.

Лежавший с другой стороны от Турка Американец не выдержал и начал шептать Малайцу:

— Ну давай, не тяни! Ты видишь, он уходит!

Правда, было ощущение, что Турок уже потерял сознание: он даже не отреагировал на слова Американца. Малаец со слезами в голосе сказал:

— Нужно еще минут пять.