И останется только пепел

– Какие правила? – Голос его звучал горько, а щеки прорезали дорожки от слез. – Я нарушил свои правила. Только что я убил Генри. Какие правила теперь могут иметь значение?

Теперь он плакал, липкие влажные слезы текли по лицу, грудь вздымалась от рыданий. И тогда он скрутил Голд так, чтобы она закричала, и все его тело задрожало от удовольствия.

Нита схватила его за руку и оторвала от Голд, которая рухнула на пол. Она развернула Ковита к себе лицом.

– Ковит, посмотри на меня.

Он не мог, но Нита обхватила руками его щеки и заставила смотреть себе в глаза.

– Тебе больно, – прошептала она. – Я понимаю. И если тебе нужна боль, если тебе нужна утешительная трапеза, обещаю, я причиню себе больше боли, чем любой другой человек в мире, если это поможет тебе почувствовать себя лучше.

Внезапно на его лице появилось голодное выражение, а пальцы впились в джинсы. Нита проглотила нарастающий внутри ужас и продолжила хриплым голосом:

– Но я хочу знать, что после этого ты сможешь смотреть мне в глаза, – Она приблизила лицо к нему. – Я сделаю для тебя все, Ковит, но ты должен пообещать мне, что это нас не сломит.

И тогда голодное выражение ушло, Нита заставила себя не испустить вздох облегчения, чтобы он не принял ее слова за блеф.

Он отвернулся, ее руки упали с его лица.

– Я бы не смог. Смотреть тебе в глаза, я имею в виду.

– Я так и думала, – глубоко вздохнула Нита.

На другом конце комнаты Голд подползла к двери и, плача, выбралась на лестничный пролет. Ковит продолжал дрожать, будто у него бегали мурашки по коже от ее боли, но он проигнорировал, когда Голд умудрилась вытащить себя за пределы комнаты.

Нита приблизилась к нему.

– Каким бы сломленным ты себя ни чувствовал, Ковит, ты все равно переживаешь о своих друзьях. Причинив боль Голд, ты только ухудшил свое состояние.

Он сглотнул и посмотрел в пол.

Потом резко отвернулся от Ниты и медленно подошел к Генри. Каждый шаг выглядел так, будто требовал монументальных усилий, и, когда он наконец достиг своего старого наставника, то простоял над ним, молча глядя на тело, целую минуту.

Наконец он протянул руку и убрал седую прядь волос с глаз Генри. Его пальцы коснулись кожи, прежде чем достичь век и осторожно закрыть их.

Нита сделала шаг к Ковиту, протянула руку, не зная, что сказать, но будучи уверенной: ей нужно оставаться рядом.

Он не смотрел на нее, все еще касаясь трупа.

Моргнул влажными ресницами. Свет отражался в его слезах, так что они блестели на щеках.

– Я так старался, – прошептал он, – позволить себе наслаждаться тем, кем и чем я был, позволить себе упиваться болью, сохраняя при этом рассудок. Я очерчивал границы, я строил стены замка из песка, чтобы темнота не поглотила меня, чтобы никогда не стать похожим на других занни, которых я встречал. Таких, как та женщина, которую нанял Генри.

Он моргнул, взглянув на Ниту.

– Но в этом никогда не было смысла. Генри в таком человеке не нуждался. Голд все время лгала. Мэтт мертв. А ты… – Его ресницы слиплись от слез. – Ты терпеть меня не можешь. Ты сходишь с ума от страха, когда появляется хотя бы намек на то, кто я такой. Ты можешь находиться рядом, только игнорируя те части меня, которые тебе не нравятся.

Его голова поникла, волосы упали на лицо, скрывая слезы.

– Я полагаю, Генри выиграл. Он всегда выигрывает. Я нарушил собственные правила. Я стал именно тем, кем хотел меня видеть Генри.

– Нет. – Нита шагнула вперед. – Это неправда.

Он перевел взгляд на нее.

– Не говори мне, что ты не рада его смерти. Что все кончено, и он больше не мешает.

Нита мысленно пыталась подобрать правильные слова, потому что на этот раз она не могла промолчать. Если ей не удастся рассказать ему о своих чувствах, если не удастся сказать это правильно, она потеряет его навсегда.

– Я не стала бы тебе лгать. Я счастлива, что все кончено. Я боялась. За себя. За тебя. – Она сделала еще один шаг вперед, ее голос звучал сдавленно. – Но я не рада тому, как все закончилось. Я никогда не желала, чтобы ты нарушал свои правила. Я не хотела причинять тебе боль.

– Но именно ты хотела, чтобы я выманил его и мы смогли бы его убить.

– Да. – Она вздохнула и призналась наконец: – Я ошиблась, попросив тебя об этом. И было неправильно обвинять тебя в том, что ты не смог этого сделать. Прости.

Его темные и мокрые от слез глаза встретились с ее, и Нита задумалась, извинялся ли кто-то перед ним до этого.

– Я совершила глупую ошибку. Я никогда… Я хочу сказать, раньше у меня было не слишком много друзей. – Нита отвернулась. – Иногда мне сложно понимать, что ты сам по себе, отдельная личность со своими желаниями, и эти желания могут не всегда совпадать с моими. И это нормально. Возможно, мне не нравятся некоторые из твоих решений. Они могут меня пугать. – Она сглотнула. – Даже больше, чем просто пугать. Не буду лгать, крики… они иногда меня выбивают из колеи. Но я не могу выбрать те качества человека, которые мне подходят, и создать для себя нового друга. Это не работает.

Она снова встретилась с ним взглядом, затем протянула руку и обхватила его лицо ладонями.