И оживут слова, часть IV

— Зачем? — насторожилась я, потому что во всех их вариантах событий сосуд для аэтер погибал.

— Может статься, не твой сын сыграет главную роль в спасении миров, — я встрепенулась, обрадованная, но Алвар продолжил, — а ты сама, ибо нет силы страшнее аэтер.

Не успел он договорить, как в ушах у меня зазвенело, а мир передо мной будто подернулся дымкой. Я перевела взгляд с Алвара на Альгидраса и обратно. Они выглядели ненастоящими, будто… картинки из сна. И я вдруг поняла, что все вокруг — неправильное. Я — неправильная. Я, слушающая этот бред. Одно дело без конца повторять о неких силах, дремлющих в моем сыне, наличие или отсутствие которых все равно никак не проверишь до той поры, пока они вдруг не проснутся, но рассказывать мне о том, что я могу… Что я могу? Стать главным спасителем мира?.. Да не мира? Миров! Нет, это уже за гранью. Что происходит? Почему я безропотно принимаю все, что они скажут? Почему согласилась поехать к Альтару? Почему не выставила Альгидраса вместе с Павлом Николаевичем вон из своей квартиры, чтобы они разбирались между собой на улице без моего участия? Почему я позволяю всем этим людям решать судьбу моего сына? Что они сделали со мной? Я почувствовала злость, почти тотчас сменившуюся головокружением сродни тому, которое испытывала в Свири. Предметы стали терять свои очертания. Набрав в грудь воздуха, я произнесла:

— Слушайте, — я сделала шаг назад и оглядела обоих мужчин, — а может, вас нет?

Алвар в явном замешательстве покосился на Альгидраса, но тот не обратил на него внимания. Он медленно встал, не отрывая напряженного взгляда от моего лица.

— Может, где-то в моем мире мне подсыпали какой-то наркотик, и вы всего лишь плод моего воображения? А ведь это логично. Такого бреда в жизни просто не бывает. Значит, мне нужно просто… — я оглянулась на погруженный во тьму сад. — Мне нужно как-то вернуться.

Я чувствовала, что смогу это сделать. Мне просто нужно понять, как.

— Надя, — негромко произнес Альгидрас и осторожно шагнул в мою сторону.

— Не подходи, — потребовала я. — Ты что-то подмешал мне там? В кафе? У Альтара?

Я читала о том, что галлюцинации, появившиеся под воздействием веществ, замещают реальность. Почему мне сразу не пришло это в голову? Путешествия сквозь миры, воскрешение погибшей Альмиры… Может, это все игры моего подсознания?

— Надя!

— Это не может быть правдой. Ты видишь, что он здесь несет? — я указала на Алвара, отстраненно понимая, что если я права, то сейчас пытаюсь в чем-то убедить собственную галлюцинацию, а это по меньшей мере нерационально. — Каким образом я могу быть силой еще большей, чем ваши? Господи, если проявления стихий я еще видела, то аэтер я не видела и видеть не хочу!

Я поняла, что меня трясет. В ушах нестерпимо звенело. Мир вокруг качался, словно вдруг потерял опору, а во мне зарождалась истерика. Все эти дни я жила одной единственной надеждой на то, что приедет Алвар и все решится, что он заберет нас отсюда и нам больше ничего не будет угрожать. Алвар приехал и подтвердил, что именно здесь вскоре исполнится пророчество, в котором нам отведена роль спасителей мира. Я судорожно вздохнула, чувствуя, как стучат мои зубы. Когда-то я должна была сорваться. Почему бы не сейчас? Прекрасный момент. Алвар приехал и разрушил последнюю надежду на спасение.

— Надя! — Альгидрас бросился ко мне и изо всех сил сжал меня в объятиях. — Тихо. Тихо. Мы поговорим завтра. Не нужно было сейчас. Это…

— Я не буду ждать до завтра. Я хочу уйти сейчас, — я попыталась высвободиться из его рук, но он лишь сильнее прижал меня к себе.

— Надя, пожалуйста, тебе некуда идти, — прошептал Альгидрас мне в самое ухо, — тебе нужно успокоиться. Я не позволю причинить вред ни тебе, ни Диме. Я клянусь всем, что у меня есть, никогда больше никто…

Алвар оказался рядом с нами и прижал горячие пальцы к моему лбу. От его шепота в моей груди будто натянулись невидимые струны, и когда уже казалось, они вот-вот лопнут, Алвар замолчал, и мне вдруг стало так спокойно, так хорошо, будто ничего плохого никогда не сможет случиться.

— Как ты это сделал? — спросила я у Алвара.

Тот отступил на шаг и, вдруг пошатнувшись, оперся ладонью о стену. В тусклом свете фонаря ритуальное кольцо на его пальце сверкнуло совсем как тогда, в избушке Помощницы Смерти. Только в ту ночь оно было на руке Альгидраса.

— Завтра будет новый день, краса, — улыбнулся Алвар, с трудом переводя дыхание. — Новый день — это всегда хорошо.

Он прекрасно слышал мое настоящее имя, но назвал меня «красой», и я не стала его поправлять. Почему-то это привычное из его уст «краса» давало совершенно нелогичную надежду на то, что все это дурной сон и я вскоре вернусь в свой мир. Альгидрас все еще сжимал меня в объятиях, тяжело дыша мне в ухо, и я вдруг подумала: «А так ли я хочу вернуться?»

— Ты что-то сделал со мной? — спросила я у Алвара, и мой голос прозвучал на удивление спокойно.

Задавать вопрос галлюцинации все еще казалось мне нерациональным, но других собеседников у меня не было.

— Не я. Твоя любовь, — произнес он.