И оживут слова, часть IV

Когда он начал спускаться, у меня с новой силой закружилась голова. Даже пришлось отойти на пару шагов от обрыва, чтобы не рухнуть вниз. Гвен, кажется, догадался о моей проблеме, потому что сильно сжал мой локоть и предложил:

— Закрой глаза.

Голос у него оказался таким низким, будто принадлежал чревовещателю. Я в сотый, наверное, раз кивнула и послушно зажмурилась, доверившись руке едва знакомого воина. С Гвеном мы до этого не перемолвились и парой слов. Из всего их отряда я общалась лишь с Враном, Алишем и изредка Кришем. Однако сейчас я послушно шла, ведомая его рукой и слушала команды, которые из-за особенностей его голоса звучали почти потусторонне.

Гвен заставил меня развернуться спиной к обрыву и опуститься на колени. Сам он, ухватившись за руку одного из савойцев, наполовину сполз с утеса и уперся ногой в камень, выступавший справа от каната. Затем, вцепившись в мое плечо мертвой хваткой, он велел мне взяться двумя руками за канат и потянул меня вниз.

С закрытыми глазами начать спуск оказалось не так уж и страшно. Я почувствовала, как Альгидрас поймал мою ногу и прижал ступню к камню. Я уперлась, но нога тут же соскользнула, и я невольно вскрикнула, вцепившись в веревку. Правой ногой я пока еще упиралась в первый выступ, а Гвен продолжал держать меня за плечо. Внизу послышался шорох посыпавшихся камней. Веревку мотнуло раз, потом другой, я еще немного сползла вниз и услышала тяжелое дыхание Альгидраса. Пластины его нагрудника скрипнули по таким же пластинам на моей спине. Обхватив меня за пояс, он прошептал мне в ухо:

—Я не дам тебе упасть. Просто не смотри вниз.

Я кивнула, и Гвен наконец выпустил мое плечо. Камешки вновь посыпались вниз, когда товарищ втащил его обратно на утес.

Сам спуск я почти не запомнила. Альгидрас обмотал мою талию невесть откуда взявшимся куском плаща и привязал меня к себе. Умом я понимала, что если сорвусь, то эта страховка ничем мне не поможет, разве что утянет вниз и его, но я решила выключить здравый смысл. Кажется, сейчас пришло время чудес.

В мире по-прежнему было неправдоподобно тихо: не шелестели деревья, не щебетали птицы, сам воздух, казалось, замер, и оттого было слышно дыхание каждого человека в нашем маленьком отряде, скрежет оружия, скрип кожаных шнурков на доспехах, редкие реплики. Спустя целую вечность снизу послышались ругань и шорох падающих камней.

— Что там? — глядя прямо перед собой на шершавую поверхность скалы, спросила я.

— Кто-то из савойцев сорвался, но не упал, — пояснил Альгидрас.

Я перевела взгляд на свои руки. Торчавшие из-под обвязки места были белыми от напряжения. Я посмотрела на веревку и застыла. Та была бурой от крови.

— Откуда кровь? — сглотнула я, чувствуя, как в голове зашумело.

— Кто-то стер руку, — тон Альгидраса был совершенно будничным. Если бы не то, как тяжело он дышал, можно было бы представить, что мы просто гуляем и беседуем ни о чем.

— Нам еще долго?

— Почти все, — тут же ответил он и быстро добавил: — Только вниз не смотри.

Я послушно кивнула и вновь отключилась от происходящего, слушая лишь его короткие инструкции. «Правую ногу чуть ниже… упирайся… переставляй руки… не смотри вниз». Переход на следующую веревку прошел не так страшно, как я успела вообразить. Сложно было разжать руки, но голос Альгидраса звучал так уверенно, что я смогла это сделать. Правда, в следующую веревку я вцепилась мертвой хваткой.

Спустя вечность мы вновь остановились.

— Что опять?

— Нижняя веревка не достает до земли, — пояснил Альгидрас.

— То есть, никто до сих пор не спустился? — с упавшим сердцем уточнила я, понимая, что сил держаться почти нет.

— Вран на земле, но ему пришлось прыгать.

— Господи! — вырвалось у меня.

— Люди Алвара расчистят площадку от камней. Все будет хорошо. Ты мне веришь?

Я кивнула. Он, конечно, больше не мог видеть будущее, но я все равно готова была поверить, потому что иначе просто сошла бы с ума.

Перебравшись на самую нижнюю веревку, я поняла, что дальше двинуться просто не в силах. Кровь грохотала в ушах, а дышать было почти невозможно. В доспехах было невыносимо жарко, и по спине ручьями тек пот. Я не понимала, как Альгидрас умудряется спускаться сам, контролировать меня… Да что там «контролировать»? Спускать меня, потому что сама я уже сорвалась бы раз десять… Справедливости ради, у опытных альпинистов спуск бы не вызвал проблем, потому что по обе стороны от канатов в скале были вырублены углубления, в которые можно было ставить ноги. Вот только скалодром, на котором мне довелось побывать в моем мире, был раза в четыре ниже, и там использовали защиту, страховку и прочие прелести современности. Здесь же единственной моей защитой был Альгидрас. Большую часть пути я прошла с закрытыми глазами, поскольку то и дело норовила взглянуть вниз, а это каждый раз закачивалось приступом головокружения. И, пожалуй, наш спуск стал для меня проявлением наивысшего доверия. Никому и никогда я не доверяла так безоговорочно.

— Еще немного, — подбодрил меня Альгидрас, хотя сам, кажется, едва дышал.