И оживут слова, часть IV

Альгидрас передал девочке браслет отца, и она, вцепившись в него обеими руками, подошла поближе к Димке, хотя я ожидала, что она направится к Гране.

Алвар и Миролюб столкнули плот в воду. Один из воинов Грита поднял зажженную стрелу, но плот загорелся еще до того, как стрела была выпущена из лука, и сгрудившиеся в стороне зеваки отпрянули от берега.

Когда плот скрылся в тумане, Миролюб подошел к Грите и присел перед ней на корточки. Сквозь волны страха, тоски и недоверия, укрывавшие берег, я четко почувствовала его досаду и неловкость.

— Меня зовут Миролюб, — медленно произнес он наконец по-кварски. — Мы с твоим отцом — побратимы, и я обещал о тебе заботиться.

Грита, прижав к груди браслет отца, вскинула на него настороженный взгляд.

— У меня очень красивый город, — продолжил Миролюб. — Там много цветов. И у тебя будет много…

— Кукол, — подсказала я по-русски, а Алвар перевел Грите.

Девочка по-прежнему молчала, никак не реагируя на слова.

— Твой отец хотел, чтобы ты уехала со мной, — твердо произнес Миролюб.

Грит не говорил ничего подобного. Он просил позаботиться о дочери, и мы с Миролюбом ему это пообещали. И вот пока я рыдала по погибшим, Миролюб принял решение.

Грита посмотрела на бабушку. Та, утерев слезы, неожиданно кивнула. Грита перевела взгляд на Миролюба. Они смотрели друг на друга, и пауза затягивалась. Кажется, упрямством и своеволием девочка пошла в отца.

— У Миролюба есть собаки, — пришла на помощь я. — Красивые-красивые.

— Да, — с готовностью подтвердил Миролюб. — И коты тоже. Хоть дюжина у тебя будет. Поедешь?

Альгидрас сел по-турецки рядом с Миролюбом и неожиданно произнес:

— Там растут деревья, из которых получаются самые лучшие луки. Я сделаю лук под твой рост и научу тебя стрелять…

— Как мой отец? — встрепенулась Грита, и Альгидрас кивнул, а мы с Миролюбом переглянулись.

***

Прощание далось тяжелее, чем похороны.

Алвар еще утром объявил, что возвращается в монастырь. Я почему-то была уверена, что мы отправимся с ним, хотя, надо сказать, никто мне этого не обещал. Поэтому, когда Альгидрас заявил, что научит Гриту стрелять, я сперва хотела тихонько сказать ему, что так нельзя поступать с детьми, нельзя обещать то, чего не сможешь выполнить. Девочке и так тяжело. А потом сообразила, что это же Альгидрас, и если уж он назначил себя за что-то ответственным, то скорее небо упадет, чем он попробует уклониться от этой ответственности. Значит, мы не едем с Алваром?

— Ты поедешь в Каменицу? — прямо спросила я.

— А ты нет? — уточнил он, с тревогой вглядываясь в мое лицо. — Ты хочешь куда-то еще? Нет, мы можем, — тут же пошел он на попятный. — Куда скажешь можем, только немного с девочкой побудем. Я пообещал. И княжичу без меня пока никак. Алвар не может оставить монастырь, а Миролюб не может управляться с силой. Сама видишь. Ему нужно обвыкнуться, и я обещал при нем пока быть. Ты прости, я просто не подумал, что ты…

Я прикрыла его рот ладонью. Какая разница, куда ехать? К тому же здесь такие решения вправду принимает мужчина.

— Я поеду, куда ты скажешь.

Он облегченно выдохнул и поцеловал мою ладонь.

Сборы прошли быстро, и когда мы спустились к лодьям, оказалось, что обе лодьи, и Миролюба, и Алвара, готовы к отплытию. На лодье княжича суетилась новая команда, состоявшая из людей Грита, которых, как выяснилось, Миролюб нанял для того, чтобы добраться до дома. Меня немного волновало, насколько им можно доверять, но Миролюб явно был спокоен на этот счет, так что я не стала озвучивать свои переживания.

И если присутствие людей Грита стало для меня сюрпризом, то Альмире я почти не удивилась. Меня лишь немного замутило от неприятных предчувствий.

Альгидрас с Альмирой вновь о чем-то беседовали. Видно, не наговорились утром, когда провели на веранде добрый час, пока Алвар и Миролюб ходили на встречу с родичами старейшины.

Чтобы не мешать ни Альгидрасу, ни мужчинам, сновавшим туда-сюда, я отвела Гриту в сторонку и принялась заплетать ей косичку. Заплетала я кого-либо впервые в жизни, и получалось у меня пока не очень красиво, но я успокаивала себя тем, что, если мы едем в одну сторону, у меня будет время научиться.

Внезапно раздавшийся Димкин рев услышал, кажется, весь остров. Землю тряхнуло. Видно, вся выдержка Миролюба ушла на церемонию похорон. Отыскав взглядом сына, я успокоилась. Он ревел, сидя на коленях у Алвара, а тот что-то пытался ему втолковать, но, видимо, безуспешно. Альгидрас оставил Альмиру и попытался присоединиться к увещеваниям, но Димка заревел еще громче, и Алвар Альгидраса прогнал. Подойдя к нам, Альгидрас пояснил:

— Дима расстроился, что Алвар его бросает.

— А как Димка с огнем будет?

— Вран едет с нами. И еще пара савойцев. Алвар ему пока все равно не помощник.

— Почему?

— Его огонь увел пожар от острова вчера и выгорел. А Дима вернул ему огонь Сумирана. Так что Алвар сейчас сам как Дима. Ему нужно научиться жить с новым огнем, усмирять его, договариваться.

— Бедолага, — вздохнула я. — А что с Альтеем?

Альгидрас на миг обернулся к Альмире с Альтеем.