И оживут слова, часть IV

Из его уст имя Альгидраса прозвучало гораздо мягче, чем его произносила я. Так же, как однажды произнес его сам Альгидрас, представляясь княгине.

— Алвар говорил, что она бежала с вами. Что она любила того, кто нес в себе стихию воды.

Альтар некоторое время молча смотрел поверх моей головы, а потом негромко сказал:

— Аэтер не может любить. Аэтер — это то, что дает жизнь, но любить может лишь живое существо.

— Подождите. Алвар говорил, что она — женщина.

Альтар закатил глаза:

— Мне не терпится увидеть мальчика, который так много говорит.

— Для начала он скажет вам, что он не мальчик, — невольно усмехнулась я.

Альтар посмотрел на меня с интересом.

— Ты ведь чувствовала его?

— Там — да, — не стала отпираться я. — Но его чувствовала не только я. Альгидрас тоже.

— Альгидрас — другое. Стихии парны. Так воздух пара огню, а вода — пара земле. Альгидрас — часть стихии того мальчика. Они вообще части друг друга.

— Как вы с Сумираном? — не удержалась я.

Альтар вздохнул и неожиданно устало произнес:

— Увы… Когда живешь так долго, очень тяжело быть чьей-то частью. Устаешь. Особенно, когда часть тебя так своенравна.

— О, а у вас с Алваром много общего. Вам точно будет о чем поговорить, — рассмеялась я.

— Если Сумиран оставит его в живых, — произнес Альтар.

Стул Альгидраса скрипнул, когда он откинулся на спинку и сложил руки на груди.

— Я не вижу отсюда будущего тех, кто остался там, Альгидрас. Я не лгу тебе. Но я знаю Сумирана. Мальчик его предал. Потом одумался и явился с повинной головой… Говорят, что повинную голову не секут, но я не уверен, что об этом слышал Сумиран.

— Он обещал, — хмуро произнес Альгидрас.

— Алвар нарушил его приказ, — пожал плечами Альтар.

— Он обещал! — упрямо повторил Альгидрас.

— Тогда тебе стоит утешиться этой мыслью.

Альгидрас некоторое время сверлил взглядом Альтара, а потом встал из-за стола и, спустившись с веранды к Димке, присел рядом с ним на корточки. Я видела, что он злится.

Димка пытался катать котенка, усадив его в кузов машины, но котенок никак не желал становиться грузом. Альгидрас принялся негромко объяснять сыну, почему его затея обречена на провал. Я чувствовала на себе взгляд Альтара, и это заставляло меня держать лицо. Пусть думает, что мне плевать на Альгидраса, что кроме сына у меня нет слабых мест. Наверное, попытка скрыть мысли от подобного человека была смехотворно нелепой, но я все равно старалась выглядеть равнодушной. Когда неловкий момент слишком затянулся, я взяла в руки кружку с чаем, решившись присоединиться к чаепитию, потому что вроде бы ни сам Альтар, ни Альгидрас не упали замертво, а разливался напиток из общего чайника.

— Твой сын — дар тому миру, девочка, — неожиданно произнес Альтар, и я едва не выронила кружку.

— Что это значит?

— В нем сила трех стихий. И в нем аэтер. Это то, о чем давно мечтал Гаттар.

— Поясните, — попросила я, стараясь унять сердцебиение.

— Сперва придется рассказать об аэтер. Мы не знаем, откуда она пришла. Просто однажды она появилась в этом мире.

— Здесь? — я жестом обвела пространство вокруг.

Альтар кивнул.

— Что она такое?