И оживут слова, часть IV

Я подумала о том, что было бы, назовись я женой Альгидраса, и пришла к выводу, что это вряд что-то изменило бы. Я могла хоть сто раз назваться его женой, матерью его сына, но правда заключалась в том, что, когда мы встретились с ним в нашем мире после нескольких лет разлуки, на его лице не было и десятой доли той радости, которая переполняла его в миг, когда он увидел Альмиру. Да что там десятой доли! Встретив меня, он испытывал досаду от того, что я случайно сорвала их с Альтаром план и увидела его раньше времени. Я пыталась подумать о том, что он спас меня при переходе сквозь миры, что он был явно испуган моей возможной смертью, но поняла, что это тоже не считается. Алвар был прав в своем определении Альгидраса, тот действительно стремится спасти всех и вся. Да и к тому же любой нормальный человек испугается перспективы остаться один на один с малознакомым ребенком, на глазах которого погибла его мать.

Димка подбежал ко мне, громко топая по дощатому полу, и так же громко спросил:

— А мы когда уже уйдем? Мне там скучно.

Вынырнув из размышлений, я виновато улыбнулась старейшине, который с интересом на нас смотрел. Пристальный взгляд Грита я постаралась проигнорировать.

— Я не знаю. Наверное, когда вернется дядя Олег. Тебе придется еще немного побыть там.

— Я не хочу, — упрямо заявил Димка и навалился на мое плечо. — Пойдем домой.

— Дима, у нас здесь нет дома, — терпеливо объяснила я. — Я не знаю, куда нам идти.

Грит что-то у меня спросил, и я еле удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Он досадливо поморщился, а потом сложил ладони одна на другую и, на миг прислонив их к своей щеке, указал на Димку.

— Да, — с облегчением кивнула я, радуясь тому, что, кажется, он нормально воспринял то, что Димка устал. Признаться, после заявления Альгидраса о том, что Грит может убить всех нас, если ему что-то не понравится, мое сердце вздрагивало от каждого его движения.

Грит обратился к старейшине с короткой фразой и поднялся на ноги. Старейшина тоже встал и, указав мне на Грита, что-то произнес.

— Я с ним не пойду, — зачем-то сказала я, хотя прекрасно знала, что они не поймут.

— Грана, — Грит указал рукой направление, потом ткнул пальцем в Димку и снова изобразил пантомимой, будто он спит.

— Да, пусть он отведет нас к Гране, — Димка схватил меня за руку и потянул.

Старейшина знаком велел мне подняться. С замершим сердцем я встала на ноги и посмотрела на начавший погружаться в сумерки сад. Альгидраса видно не было. Смеха Альмиры тоже не было слышно. Наверное, теперь она смеялась где-то далеко отсюда. Что же, вот она — цена всех его клятв и заверений. Я сжала ладошку сына и последовала за Гритом.

Мы шли в молчании, и мне упорно казалось, что он ведет нас другой дорогой. Воображение рисовало картинки того, как он заводит нас в глухой лес, на пустырь, к себе в дом. Дальше я принималась уговаривать себя прекратить панику, делала глубокий вдох, и все начиналось заново.

Грит в основном смотрел себе под ноги и поднял взгляд на меня буквально пару раз. Каждый раз при этом улыбался. Я пыталась убедить себя, что просто вежливо.

— Дом Граны! — радостно подпрыгнул Димка и указал вперед.

— Игера, — ответил Грит и остановился.

Я тоже остановилась, чувствуя неловкость. Нужно было попрощаться, но я понятия не имела, как это сделать. На террасе появилась Грана и что-то радостно произнесла. Грит сделал вид, что не слышит.

— До свидания, — сказал вежливый Димка, у которого Грит, кажется, не вызывал никаких негативных эмоций.

Грит улыбнулся ему и что-то произнес на кварском. Димка взял меня за руку и подергал:

— Ну, идем?

— Идем, — улыбнулась я сыну и посмотрела на Грита.

Я очень боялась, что он попытается меня поцеловать или сделать что-то подобное при Димке, однако он снова улыбнулся и, развернувшись, пошел прочь по темной улице. Грану, все это время стоявшую на крыльце, он не удостоил даже взглядом.

Мы с Димкой поднялись на террасу, и Грана начала что-то ласково приговаривать. Она гладила Димку по голове, заглядывала мне в лицо, точно старалась что-то понять по моему виду. Я неловко улыбалась, силясь понять, отчего она так странно себя ведет. Но объяснений у меня не было, а единственный человек, который мог их дать, гулял сейчас по темному саду в компании своей любимой женщины.

Грана отвела нас с Димкой в небольшую темную комнату. Что-то беспрестанно говоря, она передала мне кованую лампу, которой освещала наш путь. Я приподняла лампу повыше и огляделась. Из мебели здесь был лишь резной сундук. Грана указала нам на циновку на полу в углу комнаты, на которой лежало скрученное валиком одеяло.

— А где мы будем спать? — спросил притихший Димка.

В темном и тихом доме ему явно было некомфортно. Грана указала на циновку, будто поняла его вопрос.

— Вот тут, — пояснила я и, поставив лампу на пол, раскатала одеяло.