И оживут слова

А потом Элина заболела. Он понял это отчетливо, когда привычно толкнул незапертую дверь, а девушка не вышла навстречу. На миг мелькнула шальная мысль, что может быть уже… сын. Но ведь слишком рано. Еще не настало время! Глядя на ее бескровные губы и слабую улыбку, он осознал, что он мог забыть о Богах, но Боги не забыли о нем. На следующий день староста молил Главного Жреца о милосердии Богов. Но уже видел ответ в синих глазах. Милосердия не будет. Он сам украл его у себя, смеясь, как безумный, в этом Храме месяцы назад. И уже уходя из Храма, он услышал голос Жреца:

— Боги милостивы, староста, твой младший сын будет жить.

И староста с удивлением подумал о трехлетнем Альтее. Конечно, он будет жить. Почему бы ему не жить? Боги милостивы, они не забирают детей за грехи их отцов. Но Жрец спокойно добавил:

— Не о том сыне думаешь.

И тогда-то староста хванов понял. Боги милостивы. Его младший сын будет жить… Ее звездный сын.

— А она? — шепотом спросил он.

И его шепот эхом разнесся по Храму. В ответ Жрец лишь отвернулся, и старосту хванов охватил липкий страх.

После он сидел у ее постели, с ужасом замечая, как она становится все прозрачнее, а она только улыбалась в ответ и повторяла, что все хорошо, волноваться не нужно, с ее сыном все будет хорошо. И только заметив на столе отвар из трав, он понял, что не только Боги не забыли о нем, о нем не забыли и люди. Элина отпаивала себя отваром, что изгоняет из тела отраву. И ему захотелось завыть в голос, но он смолчал. Просто не смог показать слабость женщине, понимающей, что себя она уже не спасет, зато до последнего пытающейся спасти своего звездного сына. И снова случилось то, чего не могло случиться. Солнечным весенним днем Главный Жрец принес в дом старосты маленького мальчика. Жена старосты приняла ребенка на руки и протянула мужу, поджав губы. А тот бросился вон из дома к извилистой тропке, чтобы ворваться в пустой дом. Наверное, Боги все же призвали ее, наверное, простили. Так думал староста хванов, когда выл в голос, точно раненый зверь, проклиная Богов и людей, комкая в руках ее платье с диковинной вышивкой по вороту и думая о том, почему все ее платья были вышиты одинаково? Он так и не спросил ее об этом, сейчас же это казалось важным.