И пепел наш смоет Нева (СИ)

Послушно отстраняется и смотрит, как она спрыгивает с парапета и одергивает измученное за вечер платье. Она поглядывает на него искоса, тщетно пытаясь скрыть румянец и судорожно касаясь зацелованных губ кончиками пальцев:

— Я вызову такси домой.

Она протягивает ему пиджак и вздрагивает, когда Сергей резко приближается:

— Ты боишься меня?

Я тебе, сука, не Сережа.

— Нет.

Пауза. Продолжать?

— Не тебя.

— Тогда кого же?

— Того, кто меня ударил и чуть было не изнасиловал.

Разумовский отшатнулся от нее и поморщился, медленно моргнув. В широко распахнутых голубых глазах расплескалось горестное сожаление.

— Это все Олег. Прости, я не…

— Не говори ничего, я все знаю, — она ткнула пальцем в «заказать машину» и развернулась, быстрым шагом направившись к оживлённому проспекту неподалеку.

Это был действительно не ты.

Это все Олег.

Комментарий к Часть 9

За прекрасно прописанной психологией и Разгромом заходите к моей любимой бете: https://ficbook.net/readfic/10725428 ❤️

На ее художественные шедевры можно посмотреть тут: https://instagram.com/firinaira?igshid=zs5oeazsjsbn (там много Сережи, загляните, не пожалеете)

========== Часть 10 ==========

Комментарий к Часть 10

Нервы - Игры больших

Глоток шампанского.

Второй. Третий. Бокал. Бутылка.

Еще одна.

И еще.

Убить отвратительно медленно тянущееся время. Забыть о том, как тебе мерзко и плохо. Заглушить боль и разрывающую изнутри пустоту. Дни напролет — алкоголь, алкоголь, алкоголь, нескончаемый круг, из которого теперь уже, казалось, было просто невозможно вырваться.

Из тех, с кем можно поговорить — только надменно молчащие статуи. Бездушные, они стояли за своими идеально отполированными стеклами и только и делали, что напоминали о неидеальности жизни за пределами этих самых витрин. Венера, и та уже давно не успокаивала. Она вечно смотрела куда-то вдаль, всегда поверх тебя, как бы намекая, что плевать она хотела на проблемы какого-то земного ничтожества.

Компания из выкупленных у музеев экспонатов была, конечно, так себе, но однажды он попытался заговорить и с ними.

Не ответили.

Даже они.

А больше было некому.

Волкова он не видел с тех пор как они… повздорили в том чертовом казино. Снова «не сошлись характерами», а еще взглядами на жизнь, целями и предпочтительными вариантами их достижения. Олег в тот день по-настоящему вывел его из себя. Настолько, что Сергей впервые поднял руку на кого-то близкого.

Нет, не на «кого-то».

На своего единственного лучшего друга.

Снова глоток ставшего безвкусным шампанского. Голубые глаза бегают, ни на чем надолго не останавливаясь. Бутылка, стол, сейчас кажущийся аляпистым халат. Бутылка, стол,

ладонь.

Моя?

В затянутой пьяным туманом памяти всплывает сцена с той самой злосчастной пощёчиной. Резкий замах, свист воздуха и обжигающее прикосновение к коже. Удивление, промелькнувшее в глазах… Марии?

Бред какой-то. Я никогда ее не бил.

Но девушка все равно по какой-то непонятной для него причине стала держаться отстраненно. Если бы не затмевающий разум алкоголь, Сергей бы заметил, как сложно ей это дается и насколько ненатурально эта холодность выглядит, но пил он постоянно, поэтому считал, что Воронцова в нем разочаровалась и решила поддерживать сугубо рабочие отношения.

Ее заплаканных глаз он не замечал, как не замечал и еды, которую она приносила и пледа, которым она его укрывала, когда, заглядывая поздно вечером в пентхаус, находила спящим на ковре возле дивана.

А потом еще этот Гром.

Ты тоже молодец. Как мужик поступил.

В тот вечер он пожал ему руку. Поощрительно, с уважением, почти что с дружественной поддержкой. Сказал что-то еще, а сам Разумовский, кажется, ответил ему что-то наподобие «обращайся, если нужна будет помощь».

Вроде бы все было так.

Если все это вообще было.

Глоток. Второй. Вытереть рукавом халата разбитые в драке губы и зарыться пальцами в спутанные рыжие волосы.

Какой-то затянувшийся кошмар.

Липкий, как засохшие капли шампанского на столе, и такой же ирреальный, как и все, что происходит последние несколько недель.

Но для меня это — и есть реальность, не так ли?

— Сергей, к вам посетитель. Он из полиции, — ощущение дежавю и губы, сомкнувшиеся на горлышке осточертевшего игристого, — Майор Гром Игорь Кон…

— Впусти его, — охрипший голос человека, почти за неделю привыкшего сутками молчать.

Голограмма исчезла, приветливо подмигнув.

Тишина. Еще один глоток. И долгожданный звонок приехавшего на этаж лифта.

— Спасибо, что согласился встретиться.

Разумовский обернулся на голос и пьяно пошатнулся, расплывшись в глупой ребяческой улыбке. Отставив бутылку, раскинул руки в стороны и уверенным шагом двинулся к внезапно нагрянувшему в вечер пятницы гостю.

Помешала тумбочка.

Он споткнулся, не сразу поняв, что произошло, и едва не растянулся на полу, заскользив по нему босыми ногами. Восстановив шаткое равновесие, нетвердой походкой подошел к Грому:

— Какие вопросы, Игорь, — пожимает его руку, чуть дольше положенного удерживая чужую ладонь ледяными пальцами, — После всего, что ты для меня сделал… А ничего, что я на «ты»?

— Ничего, — негромкий голос и плотно запахнутые полы изношенной куртки.