И пес с ним

– Хочешь убедить меня в том, что собака могла повредить стопы?

– Сам же слышал, как этот бешеный бился об стенки.

– Собаки на такое не способны, Гарольд, – сказал Борис. – Это против логики.

– Против чего?

Я тоже, признаться, не понял фразы.

– Откроем багажник? – предложил Гарольд.

Вот это гораздо понятней! Я быстро перевернулся на живот, поджал под себя лапы и приготовился к прыжку. Это мой шанс! Когда крышка откроется, я…

– Не сейчас, – возразил Борис. – После того как приедем на ранчо.

– Как скажешь, – подчинился Гарольд. – А куда денем этого чертова пса?

– Не знаю. От него куча проблем.

– Так почему бы не пристрелить его прямо сейчас? Кончим на месте да и выбросим на обочину, а?

– Хм-м, – протянул Борис и, помолчав, добавил: – Мистер Гулагов – ас логики. Он примет верное решение.

Шаги удалились, хруст гравия стих. Дверцы открылись и закрылись. Машина поехала. Я еще немножко поскреб, но ничего не изменилось. Дорога стала неровной и ухабистой.

Прошло время, много времени. Тряска, темнота, никаких новых звуков и запахов. Я держал глаза открытыми, хотя смотреть было не на что. Тем не менее я оставался начеку. Берни часто повторял поговорку: что-то там – не помню, что именно – зависит от подготовки. Мои мысли вернулись к Берни. Я рассказывал вам про его запах? Чудесный, самый замечательный из всех людских запахов, которые мне доводилось нюхать. По правде говоря, в чем-то даже собачий. Нет, конечно, не такой, как у меня. Мой – вообще самый лучший, хотя и трудно поддается описанию: смесь ароматов потертой кожи, пряных специй, норкового манто (про норковые манто я знаю от Берни. У его бабушки было манто из норки, которое он потом подарил Леде) и еще «капельки». Это любимое слово моего партнера, мне представляется, что оно обозначает капельку супа, в моем случае – томатного супа-пюре. Помню, как впервые ощутил запах Берни, еще в школе для полицейских собак, незадолго до несчастного…

Автомобиль встал, хлопнули дверцы. Я вновь подобрался, чтобы совершить прыжок, однако ничего не произошло. Шаги удалились в противоположном направлении. За исключением слабого шума ветра – тишина.

В чем дело? Я был готов атаковать, грудью пробивать себе путь, но закрытая крышка багажника служила непреодолимым препятствием. На ум не приходило никаких мыслей, кроме как о Берни.

Я ждал и ждал, не теряя бдительности. Берни мог бы мной гордиться. Я очень долго держался в полной готовности, до тех пор пока у меня не отяжелели веки.

Скри-ип. Бум! Где я? Что…

Поднятая крышка багажника еще вибрировала. Открыли, открыли! Я слышал, как она подрагивает: дрр-рр, дрр-рр, хотя пока ничего не видел. Яркий дневной свет хлынул в глаза и ослепил. Нюх, однако, мне не изменил. Четко пахло людьми, причем злыми и нехорошими. Ну же! Я рванулся в сторону света.

Все смешалось: матовые отблески металла, человеческие лица, жесткое приземление. Я кубарем покатился вперед и врезался во что-то твердое. Что это? Я прыгнул в…

Послышался лязг железа. Клетка?! Клетка… О нет!

Я завертелся волчком. Глаза постепенно привыкли к освещению, но было поздно. Борис задвинул засов. Я бросился на решетку с яростным лаем, сотрясая клетку. Тщетно. Через некоторое время я уже просто стоял и глядел наружу, глухо рыча.

За мной наблюдали трое: Борис, водитель Гарольд и низенький крепкий тип с толстой шеей, толстыми конечностями и обритой головой.

– Отличный зверь, – сказал он. Бритоголовый разговаривал в той же манере, что и Борис, только четче.

– Вы так считаете, босс? – спросил Гарольд.

– Пес доставил нам кучу неприятностей, мистер Гулагов, – сообщил Борис. – Даже прокусил мне руку, негодник. Пришлось заклеить пластырем, видите?

Мистер Гулагов не смотрел на руку Бориса, он смотрел на меня. Глазки у него были маленькие и бесцветные, словно бы спрятанные под нависшими бровями.

– Думаю, мы его натаскаем.

– И что он будет делать? – поинтересовался Гарольд.

– Драться с другими собаками, что же еще! – ответил мистер Гулагов. – В Мексике проводят превосходные собачьи бои. Я уже подумываю об инвестициях.

– Там тоже крутятся деньги? – спросил Борис.

– Запомни, Борис: деньги всегда крутятся там, где делают ставки.

– Да, сэр.

– Я тоже запомню, – пискнул Гарольд.

Мистер Гулагов не удостоил его вниманием. Он внимательно разглядывал меня.

– Прекрасное животное. Дайте ему костей.

– Костей?

– В награду.

– За что? – возмутился Борис. – Он наш враг!

Мистер Гулагов улыбнулся. Какие большие у него зубы! Большие и белые, таких я еще ни у кого не видел.

– Скоро я сделаю из него друга.

– При помощи косточек?

– Не только. Есть награда, есть наказание. Простая арифметика. Награда плюс наказание равняется собачья преданность.

– Пес будет вам предан?

– На все сто процентов, – заверил мистер Гулагов. – Если потребуется, он отдаст за меня жизнь. Но сперва нужно дать ему имя.

– Кажется, у него уже есть кличка, – сказал Гарольд. – Выбита вот здесь, на ошей…

Мистер Гулагов поднял глаза на водителя, и тот мгновенно умолк.

– Назовем его Сталин.

– Сталин? Как того правителя, который…