И по делам твоим воздастся (СИ)

Окинув меня понимающим взглядом, Анфиса Андреевна лукаво улыбнулась и спросила:

- Достали вас, матушка, добропорядочные соседи?

Ее понимающий взгляд и явное сочувствие, меня даже растрогало и копившееся за день напряжение вырвалось потоком слов:

- Достали, что б им! Ну на что тут смотреть? Ну, зачем тут ходить? В городе каждый день кого-то убивают. Вот давеча у входа, на рынок зарезанного нашли, и никто не ходил вереницей на то место смотреть!

- Так то, Анастасия Павловна, на улице нашли, а на улице не принимают, чаю да кофе со сладкими булочками-пирожными не подают, и таинственности никакой: была пьяная драка и зарезали недотепу, кому до того дело? А тут дом приличный, фамилия известная, и тайны всякие, как в романах. Скучно людям, вот они и развлекаются, как могут.

- Ну и пусть развлекаются, только где-нибудь в другом месте. – Подала голос тетушка.

- Не расстраивайтесь Анна Ивановна, еще, может, денек и все успокоится, новость перестанет быть новой, все вернется на круги своя. Ну, я, наверно, пойду, Федор мой болеет, нельзя мне надолго. До свидания Анастасия Павловна, до свидания Анна Ивановна.

Гостья наша ушла. Как не парадоксально, но это было самое приятное посещение за день.

Вымотанные, измученные, мы с тетушкой сидели в креслах и молчали, уставившись в одну точку. Даже дом, казалось, уснул. Не доносилась обычная в это время болтовня девушек из кухни, не спорили дочки, не проказничал Андрюша, только холл сотрясался от богатырского храпа Петра, вконец измучившись, старик уснул в своем кресле.

Раздавшийся стук в парадные двери, не сдвинул нас с места.

- Что еще за нечистую силу принесло, на ночь, глядя. – Вяло спросила тетя.

- Кто его знает, Петр доложит. – Так же вяло ответила я.

Но незваным гостям пришлось долго колотить в дверь, пока наш дворецкий соизволил проснуться. Через несколько минут, заспанный и растрепанный Петр докладывал:

- Там господа Рудавский и Савельев пришли, просят принять. Я задумалась, идти в парадную гостиную или принять тут в моем кабинете? Задачу решила тетушка, сделав недовольную мину велела:

- Веди сюда. Я уже никуда сегодня пойду. Хватит! Спать буду в этом кресле!

Петр перевел взгляд на меня, но я только отмахнулась:

- Сказано, тебе, веди сюда, а вы, дети шли бы спать.

Детки, до сих пор не проявлявшие особого рвения вдруг зашевелились и запротестовали, интересно же сыщики, настоящие, но я стояла на своем и когда гости вошли в гостиную мы все еще препирались. Пока Семен Михайлович да Георгий Федорович занимали предложенные им кресла, пока Петр ходил за кофе с пирожными, мне удалось выпроводить недовольных детей. Наконец все успокоилось, и мы смогли перейти к делу. Начал деловой разговор Семен Михайлович, обращаясь к тетушке:

- Уважаемая Анна Ивановна, припомните пожалуйста, когда вывозили мебель в приют, вы убирали в, э, том доме, не находили каких тайников?

- Помилуйте, дорогой, какие тайники, вещей много было, да, но ничего таинственного мы не находили.

- А письма, какие были?

- Не было писем, как чувствовала старуха, что смертный час близок, почти все личные бумаги сожгла в печи, мы только золу от них нашли.

- А что вы можете сказать о ее сыне?

- Да ничего не могу, был сын, знаю, но поверите, видела его только ребенком, не приезжал он к нам потом.

Пока господин Рудавский задавал вопросы, Георгий Федорович молчал, он крепко задумался, я наблюдала за ним исподтишка, не особо вслушиваясь в разговор тети и следователя. Очевидно, какая-то светлая мысль пришла нашему учителю в голову. Неожиданно он спросил:

-А письменный стол у покойной был?

- Был, а как же. – Удивленно подняв брови, ответила тетушка.

- Куда делся?

-Да все туда же, в приют снесли, он у управляющей в кабинете стоит, кажется.

- Надо бы стол осмотреть Семен Михайлович.

И тут у меня, невесть с какой радости, вырвалось:

- Если хотите, могу, Георгий Федорович, вас проводить, мы с Евой Абрамовной, давно знакомы.

Он улыбнулся мне искренней улыбкой, я просто растаяла.

- Очень хорошо, Анастасия Павловна, так давайте встретимся завтра возле гостиницы «Франция» в кафе-кондитерской, часов, скажем в двенадцать, будет ли вам удобно?

- О, да, мне удобно.

Не знаю, как я выглядела со стороны, но иронично-насмешливый тетушкин взгляд был очень красноречив.