И полный радости мир (СИ)

Демократ, поборник справедливости, меценат и благодетель имел на редкость стервозную и взбалмошную дочь Илону, доставлявшую отцу сплошные неприятности.

С юных лет, драгоценное чадо, таскалось по ночным клубам, сомнительным гостиницам, вертепом, тусовалось с байкерами, наркоманами и прочими антиобщественными элементами, ночевало в подвалах и отделениях милиции, попадало в различные передряги, из которых ее должен был вытаскивать папашка, жутко боявшийся огласки.

Однако, имя Илоны, то и дело попадало в скандальную хронику и немало денег осело в карманах пронырливых журналюг, падких на сенсации.

Где и когда при таком образе жизни, Илона ухитрилась получить образование, вполне приличное, не понял ни папа, ни она сама, но, как позже оказалось, хватка у нее была бульдожьей.

Когда девушке надоел панковский прикид и ночные клубы, она, неожиданно для всех, облачилась в деловой костюм и взялась за ум.

Папаша, вначале смотрел на все это, как на очередную блажь любимого чада, но денег дал. А когда дочурка провернула несколько удачных сделок, воспрял духом и возблагодарил бога, за ниспосланное ему счастье, отвалив церковному приходу немалый куш.

Девочка, тем временем, вошла во вкус, и папаша ввел ее в правление банка, а там.. пошло поехало.

Впрочем, удача в бизнесе, сумасбродства у Илоны не убавила – девушка, все так же, чудила и могла легко и непринужденно отчебучить такое, что не только папа, а вся область оторопело наблюдала за ее развеселыми похождениями.

Антон, встретивший Илону на одной из презентаций, приглянулся мамзель Васильевой, да так, что девушка, в скорости, засобиралась за него замуж. То, что жених оказался младше Илоны на целых шесть лет, мамзель Васильеву ничуть не смутило.

Папаша, было, поупрямился, но смирился, едва дочурка пригрозила ему, что вернется к прежнему образу жизни, если драгоценный предок всерьез решит расстроить ее брачный проект.

Антон, в принципе, был не против – Илона казалась ему приятной, не глупой, богатой и со связями, а, когда выяснилось, что невеста – бесплодна и не может иметь детей, он вспомнил о Клаве и о Даше, своей незаконнорожденной дочери.

Илона, принципиально не желавшая усыновлять ребенка из детского дома, узнав о грешках юности своего возлюбленного, ничуть не опечалилась, а решительно начала настаивать на том, что Антон, всенепременно, должен забрать девочку себе.

Антон, желая угодить невесте, был готов на любые жертвы, хотя и не любил ее. Антон, вообще, мало кого любил, кроме себя, однако, брак с Илоной открывал ему дорогу к богатой и обеспеченной жизни. Немалое влияние на мнение Антона оказала и его мама – бодрая, молодящаяся дама, желавшая блистать среди высшего света, пусть и провинциального. Мадам жаждала иметь богатую и влиятельную невестку, и привлекательный сын должен был озаботиться исполнением ее прихоти.

К тому же, ему, как и всякому мужику хотелось взглянуть на дочь, хотя бы со стороны.

Чувства Клавы, при этом, волновали бизнес-вумен и ее бой - френда, меньше всего.

Она уже видела себя в роли этакой мачехи-благодетельницы, а, Дашу – несчастным ребенком, прозябающим в нищете и забвении.

- Он даже осмелился предложить мне деньги - всхлипывая, жаловалась Клава, а Лидия Григорьевна, дрожащими от волнения руками, торопливо капала валерьянку в стакан с водой – Он хотел купить у меня Дашку, точно это вещь.. вещь на продажу!

- Какой подлец! – с чувством произнесла Вика, накручивая длинный локон на тонкий палец – Да…Это тебе не Свищ… Здесь мой Мишка не поможет!

- А мне, как, на зло, завтра по точкам мотаться с проверкой! – Клава всхлипнула в последний раз, залпом, точно водку, выпила валерьянку и слегка успокоилась - Слышь, Викуль, может, нам с Дашкой уехать? Бросить все, к чертям собачьим, и уехать? Как ты думаешь?

Вика слегка призадумалась – у подруги был такой подавленный вид, что даже сердце щемило, так было ее жалко.

-Уехать, конечно, можно! – Вика хмыкнула, но как-то совсем невесело – Только, Антон твой, не успокоится. Я, об Илоне, много чего слышала – она, из упертых, если вбила себе что-то в голову, то так просто не отступит. Подадут в суд, объявят розыск, а то и вовсе – возьмут, да и выкрадут Дашку, увезут куда-нибудь за границу и тю-тю!

-Как, за границу? – перепугалась Клава, прижимая к себе дочь. Девочка и не подозревала о том, какие из-за нее разгорелись страсти, и преспокойненько игралась разноцветными кубиками, норовя попасть игрушкой в толстого, ленивого котенка, со смешным именем Бантик.

Этот полугодовалый шерстистый увалень, плод любви чистокровной британской кошки Матильды и, столь же, чистокровного британца Питта, остался в семействе Ромашка, совершенно случайно.

Матильду, безумно породистую и безумно дорогую, разумеется, подарила Клаве Вика, у которой, как выяснилось, была страшная аллергия на кошачью шерсть.