И полвека в придачу

– Понимаю, о чем вы думаете. Как же этот никчемный человечишка смог провернуть такое? Угадал? Так вот, простаком-шофером я был в прошлой жизни. Вы сами сделали меня другим. – В голосе Трекера прозвучали стальные нотки.

В его взгляде Фриз увидел безжалостность и злость. Этот маньяк сейчас разделается с ним, а помощи ждать уже неоткуда. Доктор посмотрел на висящий у пояса своего тюремщика жезл вознесения. Слава богу, Трекеру так просто от него не избавиться – аватар Создателя программно защищен от эмиттеров. Но раз Трекер соорудил внутренний Фризиум, то точно смог подготовить какое-нибудь изощренное средство для убийства. Нужно срочно искать выход, иначе…

Может, подкинуть ему побольше информации? Надавить на жалость? Пообещать спасение? Предложить миллионы для его дочери? Нет, если он даже о Келере знает, то получил информацию и о ее смерти. Как-то надо его перетянуть на свою сторону. Должен быть способ. Хоть Трекер здесь и эволюционировал в развитии, но в душе он все еще заурядный водила грузовика.

– Надеюсь, вы не собираетесь меня убивать, мистер Трекер? Вы же понимаете, что все делалось мной лишь во благо? С Фризиумом человечество только выиграет.

– Именно поэтому я его и не уничтожил. Когда Джессика обнародует данные, пусть люди сами решат, что делать с этим миром.

Доктор выдохнул. Все-таки он не знает о ее смерти. Это хорошо. Это может пригодиться.

– Надеюсь, – продолжал Трекер, – они проклянут вас за все, что вы сделали: за убийство профессора Штерна, за присвоение его открытий, за…

– Я убил Штерна?! – возмутился Фриз. – Все как раз наоборот!

Во взгляде Трекера появилось удивление.

– О чем это вы?

Доктор снова заерзал в кресле, не оставляя попыток вырваться из объятий золотых змей. Время! Время уходит! Какой же ключик подобрать к этому гаду? Может, действительно удастся перекинуть с себя его ненависть на другого? Да, попробовать стоит. И еще жалость… И власть… И дочь… Фриз вздохнул:

– Именно профессор втянул меня в эту авантюру. Если б вы знали, как я отбивался! Но его люди отравили мою мать, сказали, антидот дадут только при условии полного повиновения. Как дополнительный стимул профессор подарил мне свое открытие, затем еще одно… А потом он приказал похищать людей для наполнения виртуального мира… Отказаться было невозможно. И я сдался, свыкся со своей ролью. Вот так все и произошло. Вам легко обвинять, но не факт, что вы сами устояли бы против такого. Да, я виноват. Но давайте все изменим. Предлагаю вам честно поделить этот мир. Вы будете управлять им изнутри, а я снаружи. Соглашайтесь. Лучшего предложения вам в жизни не услышать. Подумайте о своей дочери. Она сможет стать самой богатой, самой влиятельной женщиной в мире!

– И это вы говорите человеку, который прошел через ад? Плохо же вы знаете людей. Ничто не заставит меня перешагнуть через принципы. И таких, как я, немало. Рон выдержал испытание. Уверен, и Джессика сможет…

– Во всем виноват только профессор, будь он неладен, – не слушая Трекера, говорил Фриз.

– Простите, но вашим словам поверить сложно, – покачал головой Алан и пробубнил под нос: – Мать приплел… Еще бы придумал, что Штерн стащил у его бабушки в детстве любимую игрушку и оттого она всю жизнь страдала.

Фриз поморщился. Зря про мать сказал. Наверное, этот урод знает, что он приютский и даже не помнит, кто его родители. Ну, ничего. Не сдаваться! Не сдаваться!

– Сами подумайте, разве мог простой ассистент разыграть такую комбинацию? Я – жертва, инструмент в его руках. Все, что делается, происходит под его контролем, по четко разработанным планам. Но мы с вами исправим его ошибки.

– Не мелите чушь! Чтобы профессор… Это все вы – злобный маньяк! – Алан явно еле сдерживался.

– Можете сами у него спросить.

Доктору показалось, что Трекер на секунду остолбенел.

– Так он жив?

– Конечно. – Довольный произведенным эффектом, Фриз расплылся в улыбке.

– Но как? Как он столько продержался?

– Если вы о раке, то профессор был первым пациентом, которого успешно вылечили с помощью новой методики.

– Мне знакома работа Штерна, за которую вы получили Нобелевскую премию. Я о другом. Если профессор жив, то должен находиться во Фризиуме, так?

– И да и нет.

– То есть? Насколько я понял, Штерн провел в виртуальном мире достаточно много времени, а значит, его разум уже не может функционировать без поддержки компьютерной нейросети, правильно?

– Абсолютно верно. Но профессор все еще жив.

Трекер с сомнением посмотрел на доктора. Врет ведь.

Любым способом пытается выкрутиться. Каждый, кто хоть немного знает об устройстве Фризиума, понимает, что год – это максимальный срок. Алану вспомнилось, как он вместе с Селиной и ее отцом, еще до их вознесения, пытались решить эту проблему. Условия для исследований были не ахти какие, ведь работать приходилось тайно. Но некоторые результаты получить все же удалось, и они были не в пользу продления срока жизни.