И полвека в придачу

Стычки происходили постоянно. Взаимоотношения напоминали вялотекущую войну с регулярными противостояниями.

«Не стоит дружить с Мэтью, ни к чему хорошему это не приведет».

«Зря ты связался с этой девочкой – она же пустышка. Сам разве не видишь?»

«Какая еще экспедиция? Хватит ерундой заниматься. Летом будешь проходить практику в одной из моих компаний».

Казалось, требованиям и поучениям не будет конца. Отношения с каждым днем накалялись все сильнее…

Пытаясь отдышаться после разучивания трюка, Билл сидел на бордюре тротуара в обнимку со скейтом и лениво крутил колесико.

– Вот скажи, я что, на бревно похож? – неожиданно спросил Мэтью, поправляя пятерней взъерошенные волосы.

– Не понял. – Билл поднял глаза на друга.

– Да матушка уже задрала – пилит и пилит каждый божий день. Я тут подумал, а не слинять ли из дома? Даже планчик набросал. Одному, правда, стремновато, но, если составишь компанию, я хоть завтра – с таким друганом и веселее, и сподручнее. – Мэтью достал сигарету и хитро прищурился. – Ты ведь тоже не прочь рвануть от своего предка подальше?

За пару часов до этого разговора Билл отхватил очередную порцию нравоучений, и идея друга показалась ему не самой глупой. Может, он и дружил с Мэтью только из-за того, что тот так не нравился отцу. Биллу еще в раннем детстве в голову крепко засел упрек одного из приятелей, брошенный в пылу ссоры: «Без своего папочки ты никто, нуль без палочки. Только за счет его и красуешься». Билл, как мог, старался доказать всем и в первую очередь себе, что он и сам личность. Отказывался от дорогих подарков, брал только минимум денег и многое делал наперекор.

– Что за план? Выкладывай. Если опять о каком-нибудь… гм… нестандартном способе срубить бабла, то я, как всегда, пас.

– Да не… Ладно, слушай. Не хочешь податься во французский Иностранный легион? Слышал о таком?

– Видел о нем боевичок по телику, – усмехнулся Билл. – Не прокатит – папашка быстренько меня оттуда выдернет.

– Если найдет. Там при зачислении всем имена меняют. Даже когда другие страны запросы делают, отвечают: не знаем, мол, таких. Раньше в легионе и преступники от закона прятались. В общем, будешь для старых знакомых невидимым, как призрак. Место самое подходящее: и мир посмотреть можно, и геройство свое показать. Главное – от какого-нибудь моджахеда пулю не словить, но ведь ты же не из трусливых?

Билл задумчиво посмотрел на друга.

– Франция, говоришь… Заманчиво…

Биллу вспомнилось, как они с Мэтью на перекладных добирались до маленького городка Обань под Марселем, где располагалась штаб-квартира легиона. Как проходили череду испытаний и тестов на отборочном пункте. Как прыгали от радости, узнав, что оба приняты. В голове снова звучали напутственные слова бритоголового сержанта-шефа, выстроившего счастливчиков на плацу.

– А вот теперь все только начинается, – ехидно улыбаясь, картавил он. – В легион попасть просто, но не просто стать легионером. На четыре месяца вас отправят в учебный полк. Кому-то тамошние правила покажутся глупыми, как религиозные обряды, но знайте, они формируют волю. Многие поначалу разочаруются, но кто выдержит, станет настоящим солдатом. Вам вручат белые кепи и отправят в войска. Это значит, если не повезет, могут и убить в какой-нибудь передряге. А если не повезет еще больше, то покалечат так, что всю свою оставшуюся убогую жизнь проведете, мыкаясь по больницам. И то прошлое, от которого вы сейчас отказываетесь, будет вспоминаться как лучшие годы жизни. Готовы к такому?

Мэтью, взвесив все за и против, решил вернуться домой. Новость очень омрачила радость Билла, но от приема в легион отступать он не собирался. Как он посмотрит в глаза отцу? Раз уж сделал шаг, то должен добиться таких результатов, которые вызвали бы гордость и восхищение даже у папы.

За пятилетним контрактом последовал трехлетний. Все складывалось как нельзя лучше. Билл получил несколько наград за боевые действия на «заморских территориях» – так в легионе еще с колониального прошлого называли земли за пределами Франции. Он привык, вжился в новую роль, но время от времени на него накатывала хандра, и он метался, как загнанная дичь под ружьями охотников, пытаясь понять, правильный ли выбор сделал.

После очередного приступа уныния Билл поехал в отпуск на родину. Показаться отцу он тогда не решился. Зато увиделся с Мэтью. Встреча была похожа на возвращение из долгого космического путешествия, когда вдруг обнаруживаешь, что все твои приятели постарели и обросли жирком, а ты остался все таким же мальчишкой-идеалистом. Разговор не клеился, старые словечки и шутки стали неинтересны. Между друзьями будто выросла непробиваемая стена. Мэтью говорил о каких-то очень важных вещах, о политике, о своей работе, о двух прелестных дочках. А потом оказалось, что у него неотложные дела, и Билл остался один.