И придет волчица

В гостиной Ромар и Тин-Тивилир говорили об оружии: это была одна из их любимых тем — один отстаивал меч, как более честное орудие убийства, второй — лук, как безопасное, если из кустов и в спину. До споров не доходило, но тэвк не мог смириться с самоубийственной, по его мнению, отвагой Идущего, а орк в свою очередь не видел в этом случае особой разницы между трусостью и осторожностью. Геланы, которой я вновь собиралась поручить малыша, с ними не было.

Майлу я нашла в ее комнате, она возилась с какими-то проволочками, сидя прямо на полу, поджав под себя ноги.

— Смотри, — вскочила она, едва меня заметила, — красиво?

Между тонкими пальцами струился, отражая трепещущее пламя свечей, браслет из причудливо переплетенных серебристых нитей.

— Красиво, — признала я. — Сама сделала?

— Да. Для своего тэра.

Улыбка лафии похожа на улыбку ребенка — светлая, беззаботная, абсолютно счастливая. Стало ее жалко — ведь он уйдет, сначала на войну, потом в какой-нибудь другой Мир. Не забудет ее, но и не вернется. Для него это даже не роман, не увлечение — выгодный союз, женская ласка за капельку силы. И она не жена, не невеста, не любовница — безобидная лесная нежить, у которой, согласно книгам нет ни чувств, ни памяти…

— Ему понравится, — я отвернулась, чтобы не видеть ее радостного лица. — Присмотришь за Дэви, мы уходим ненадолго. Помнишь, я говорила?

— Танцевать? На площадь? Я бы тоже хотела танцевать…

— Ну так сходите! — придумала я. — Поговори с Ромом, если он не против, можете прогуляться, когда мы вернемся. Праздник продлится до утра. Только амулет который я тебе дала надень, чтобы никто не догадался, что ты… ну…

— Не живая? — вздохнула она.

— Да, надень обязательно, — выпалила я скороговоркой, опять отводя глаза.

Не живая. И сказки все это, что лафия может превратиться в обыкновенную девушку, если станет жить с людьми и есть их еду. Гелана со мной с осени, научилась есть все то же, что и мы, а не только шоколад, но…

— Надень, — повторила я, обнимая ее, поддавшись внезапному порыву. — И тебя никто не узнает. С этим амулетом даже в храм зайти можно. Помнишь, ты ходила на нашу свадьбу?

— Свадьбу помню. Красиво. И храм красивый, я туда потом еще схожу. А ты иди, танцуй, я посижу с маленьким. А потом мы пойдем, я уговорю… Ромара.

Кажется, Убийца был первым, кого она стала называть по имени.

То ли из-за этого разговора, то ли от того, что в готовящемся к войне королевстве уже не тратили таких денег как раньше на организацию народных гуляний, праздник мне не понравился. Было и вино, и костры, и фейерверки, но веселье не шло. Пообщались с друзьями, пока их не всосала в себя разноцветная смеющаяся толпа, выпили по стаканчику «шипучки», съели пакетик мелких засахаренных яблок, которые, я еще помнила, на Земле называют райскими, и пошли домой.

— Нет, не домой, — Иоллар взял меня за руку и повел в другую сторону. — Пошли к речке?

— Зачем?

— Просто так.

По темным безлюдным улицам мы дошли до речушки разделявшей студенческий квартал и дворцы Верхнего города, поднялись на переброшенный через нее мостик.

— Тогда луна была больше, почти полная, — тихо сказал Ил, — и ветра не было. На тебе было голубое платье, а волосы ты собрала наверх как-то так… интересно. А я смотрел на тебя и понимал, что никогда не видел ничего и никого прекраснее. И больше всего на свете мне хотелось подойти к тебе и сделать вот так…

Сердце защемило от нежности, которой были наполнены эти слова и робкий, словно первый в жизни, поцелуй.

Чародейкина ночь, версия вторая, работа над ошибками…

— Люблю тебя.

И возвращались мы не так, как в тот раз — в обиженном молчании, соблюдая дистанцию, а крепко взявшись за руки.

— А дома был Лайс. Ты обиделась на меня, и я хотел сказать, хотел… а тут — он.

Нет, мы не помчались тут же в спальню, а долго целовались в полутемной прихожей, с легкой грустью осознавая, что теперь уже дверь не распахнется и на пороге не объявится мой строгий братишка…

— Теть Гал, а вы чего всё не заходите? — нарисовалась в просвете вихрастая мальчишеская голова.

Я от изумления онемела, не веря глазам, а Иоллар резко отступил от меня и уставился на невесть как тут очутившегося племянничка.

— Нет, ну весь в отца!

— Все так говорят, — согласился Ласси. — А вы заходите давайте, мы там подарки привезли, но если не поторопитесь Тин их все слопает.

В гостиной у очага с Дэви на руках сидела Гелана, рядом Ромар, на диванчике — Лайс и Мариза, а у стола Тин-Тивилир, громко и сочно чавкая. На блюде перед ним лежал разрезанный ананас.

— Ты была права, — хмыкнул Лар. — Они существуют.

— Вы… в гости? — спросила я у улыбающейся парочки кошачьих.

— Сегодня — да, — кивнул Лайс, поднимаясь навстречу. — А завтра — домой. К себе, к заливу. Только ключ от дома у вас заберем.

— И Тумана, — Ласси уже успел отловить своего кота.

— Но… — я не знала, что сказать.

— Скучно там, — как огромный секрет сообщил Эн-Ферро. — Вы даже не представляете, как. И эльфы такие наглые, — он одарил супругу ревнивым взглядом. — В общем, в ближайшее время знаете, где нас найти.