И придет волчица

— Конечно, Сумрак теперь всем хорош: и муж примерный, и папаша хоть куда, и играет, и рисует… И имеперцев в бою, видимо, фигурными ломтиками нарезает. Разве что крестиком не вышивает.

— Уверен?

Дракон пробурчал что-то невразумительное.

— Ты — брюзга, — заключила девушка, усаживаясь ему на колени и обнимая так, что ее теплое дыхание теперь щекотало шею. — Но это болезнь всех отцов. Мой, например, считает тебя безответственным, легкомысленным и слишком старым для меня.

Последнее не так уж и далеко ушло от истины, разница в возрасте у них была приличная. Селаста тут же пожалела, что вспомнила об этом, и поспешила перевести разговор на другое:

— Красивый малыш. Но тебе не кажется, что он… обычный? То есть, для ребенка человека или эльфа, он, конечно, развит не по годам. Но для дракона даже отстает. Единственное, что он взял от нашего народа — отменное здоровье и способность понимать разные языки.

— Уже немало. У его матери и этой способности не было.

Галла языки учила. Быстро, но учила. Дэви же жил в доме, обитатели которого говорили то на кассаэл, то на каэрро, и мальчик прекрасно их понимал. Не считая того, что Иоллар иногда пел песни Эльмара на орочьем или эльфийском наречии родного мира, а тэвк, забываясь, рассказывал что-то на своем языке — и слушать их обоих для ребенка не было проблемой. Так же как говорить на любом из всех названных языков. Селаста верно заметила — это, скорее всего, драконье. Истинные драконы рождаются со своей речью и легко осваивают чужую. Но, похоже, этим способности Дэвигарда пока ограничивались. Много для человека, мало для дракона. Но ведь мальчик не был ни тем, ни другим, как не был он, несмотря на характерные острые ушки, эльфом или, на что вообще ничего не указывало, — орком. Если Гвейн не ошибся в своем толковании, соединивший в себе кровь четырех первых рас, был…

— Вам что, тискаться больше негде? — проворчал легкий на помине старик, остановившись у входа и с неодобрением глядя на сидящую у зеркала парочку. Он был в драконьем облике и рядом с этими двумя выглядел внушительно и устрашающе, а голос гремел, отражаясь от каменных стен: — Это — Зал Совета Великого Круга!

— А у нас тут как раз совещание, — дерзко заявила Селаста, не поддавшись на спецэффекты. — Думаем, правильно ли ты толкуешь древние тексты, или выдаешь желаемое за действительное. Мальчик невероятно мил, но я не вижу в нем ничего особенного.

— Еще увидишь. Он пока слишком мал. К тому же…

Ох, как Рошан не любил эти многозначительные паузы!

— К тому же, что? Договаривай, Гвейн.

— Еще не все условия выполнены.

— Какие условия?

Преувеличенно по-стариковски кряхтя, сказочник присел рядом, не забывая всем своим видом показывать, как он относится к «осквернению» сего священного места — Селаста продолжала сидеть на коленях Разрушителя Границ.

— В полном тексте пророчества…

— Стоп! — Рошан мягко ссадил девушку и поднялся. — Что значит, в полном? А мы какой видели?

— Есть несколько вариантов, — невозмутимо произнес Хранящий Слово. — В данном случае я называю полным тот, в котором, помимо обстоятельств рождения, указываются и другие факторы. Я не показывал вам его, так как счел их вторичными, а, возможно, это некий элемент приукрашивания текста, метафоры, аллегории… Но может быть, что-то важное.

— Было бы проще, если бы ты сказал, что это за факторы.

— Считаешь, что проще? Хорошо, — дракон прикрыл веки и продекламировал по памяти: — И те, кто был прежде Миров, кого зовем мы нынче Владыками, создали тогда Врата и поставили над ними Хранителей из народа драконов, ибо были те сильны и мудры, и жизнь имели долгую, но не вечную. И вверено им было хранить закон и порядок в Мирах и меж ними, оберегая Врата и Пути, силой великой владея, прочим живущим недоступной…

— Сделай милость, начни сразу с того, что мы еще не слышали.

— Как скажешь, — оскалился старик. — И суждено так быть пока не придет дитя крови дракона, но и человека, и эльфа, и орка — первых вступивших в Миры народов. Будет велик его дар, но воля неисповедима: низшего сделает равным, назвавши братом, с вечным врагом примирится и станет сам ему домом… Ну, полегчало? Понял что-нибудь?

— Это, действительно, самый полный вариант текста? Или стоит ждать новых уточнений?

— Полный, — пыхнул дымком Гвейн, отгоняя младших старейшин от зеркала, чтобы самому умоститься напротив него. — Вот и думай теперь, что к чему.

Не обращая внимания на растерявшихся после его слов Рошана и Селасту, Первый в Совете сосредоточился на мальчике и несколько раз менял угол обзора, силясь понять, что может означать синее пятно на его рисунке.

Ребенок вдруг нахмурился и оторвался от своего занятия, взглянув, казалось, прямо в глаза наблюдавшего за ним дракона. Ощущение, что он видит его, было таким сильным, что Гвейн непроизвольно напрягся. А когда малыш вдруг показал язык, старик вздрогнул. В следующее мгновение изображение в зеркале погасло само собой.