И придет волчица

Не желая верить в подобный исход, Старший наставник окинул тело своей ученицы магическим взглядом, стараясь выхватить любой, пусть самый незначительный признак жизни. Вот легкий толчок — заработало сердце, прогоняя по венам ставшую холодной и вязкой кровь. Тяжелое и медленное движение — раздуваются едва-едва легкие, принимая в себя свежий лесной воздух. А вот — что-то непонятное, никогда раньше не виденное, но почему-то радующее и успокаивающее — маленький теплый комочек внизу живота, наполненный силой и светом, будто вся жизнь, что оставалась еще в этом теле, сосредоточилась сейчас одном месте.

Жива.

— Бедная чародейка, — лафия опустилась рядом с Галлой и провела рукою ее по волосам. — Бедная глупая чародейка. Ходит к мертвым, когда вокруг столько живых. Странная чародейка. Не ходи больше к эльфу, там злой огонь. Приходи лучше ко мне. Будем читать забавные книжки, и вытаскивать из кустов учтивых тэров…

Не веря собственным глазам, не в силах вмешаться или хотя бы пошевелиться, маги слушали это нелепое бормотание и смотрели, как майла бережно выпрямляет прижатые к груди руки девушки, укладывая их вдоль тела, проводит пальцами по ее лицу, вытирая кровь, а после…

— Вы когда-нибудь видели что-то подобное? — прошептал Салзар.

Старший наставник покачал головой. Такого он не видел. Такого никто и никогда не видел.

Они лежали на земле, вытянувшись в сплошную линию голова к голове. Человеческая волшебница и любострастное порождение ночного леса. Светлые, почти белые волосы чародейки касались смоляных волос майлы, от которой в сторону едва дышащей девушки лился неспешный голубоватый поток чистой силы.

— Быть не может, — выдохнул Марко, наблюдая, как затягиваются раны на руках его ученицы, как стирается с прикрытых век мертвенная синева и выравнивается ее дыхание.

— Век живи — век учись, — самому себе сказал некромант.

Они лежали голова к голове, и возвратившийся из своего похода ветерок играл их волосами, сплетая белое и черное в причудливые узоры.

— Что скажешь, чародейка? — улыбнулась, что-то почувствовав, майла.

— Скажу, что ты странная, — сипло прошептала девушка, не открывая глаз.

— Обычная. Придешь завтра танцевать?

— Приду…

— Галла! — очнулся наставник. — Галла ты…

— Она спит, — лафия тяжело поднялась с травы. — Спит. Теперь она не уйдет к эльфу, не бойтесь.

— Нужно перенести ее в лечебницу, — произнес Салзар. — Сможете пробить телепорт?

— Да, — Марко обернулся к майле. — Спасибо… У тебя есть имя?

— Сейчас нет, — вздохнула она. — Когда-то было. Давно. Когда я знала ваше время и ела вашу еду. Но если добрый тэр останется со мной, — по изнеможенному лицу скользнула лукавая улыбка, — он сможет придумать мне другое.

— Не сейчас, — усмехнулся Медведь. То, что лафия — это все же лафия и от сущности своей не отказывается, его несказанно обрадовало — и без того слишком много необъяснимого случилось в один день. — Может, в другой раз загляну. Но все же спасибо.

Перед ним уже разверзлась воронка портала.

— Я задержусь, — предупредил Ворон. — Нужно проверить место. Неизвестно, что она еще здесь напутала и не стерта ли грань.

— Хорошо, — Марко прижал к себе девушку и шагнул в серый вихрь.

— Тэр чародей решил задержаться? — нежные пальчики пробежали по спине некроманта.

— Да. Но не обольщайся, меня не привлекают создания подобные тебе. Хотя, признаюсь, подобных я еще не видел. Ты же лафия, ты должна забирать силу, а не отдавать.

— Мы берем силу только у мужчин, — пробурчала обманутая в своих надеждах прелестница. — У мужчин много силы. Ее нужно брать. Если ее не забрать, мужчины делают глупости. Когда в них много силы они становятся злыми и делают войну. Война — это плохо.

— Да, тут ты права, — Салзар повел рукою над кругом потемневшей травы. — Война — это очень плохо. Но все-таки, как ты смогла отдать Галле часть своей энергии?

— Мы умеем делиться с женщинами. Женщины не мужчины, у них не надо забирать силу. Им можно давать.

— Никогда о таком не слышал.

— Потому что обычно мы так не делаем. Мы не любим женщин. Потому что женщины не любят нас. Они думают, что мы воруем их мужчин.

— Разве это не так? — некромант убедился в отсутствии угрозы, и теперь мог просто разговаривать.

— Не так, — надулась она. — Они сами отдают своих мужчин. Не пускают их в свое сердце и берут у них мало сил. А потом кидаются серебряными вилками…

Ворон улыбнулся. Вилками — это оригинально.

— А чародейка мне нравится, — продолжила майла. — Она ничем не кидается. Толкнула один раз только. Давно. Но я сама виновата. Не увидела сразу, что это ее эльф. Думала, ничей…

Взгляд агатовых глаз сделался мечтательным.

— Хороший был эльф. Красивый. Много силы… У тэра чародея тоже много силы, — промурлыкала она, подступая к Салзару. — Много-много силы…

— Моя сила мне еще пригодится, — отстранился он. — К тому же я — не ты. Мне в голову не лезут фривольные мысли после всего увиденного. И вряд ли мне захочется…

— Захочется, — томно прошептала лафия. — Задержись еще ненадолго, и обязательно захочется. Только здесь нельзя — это их место…