…и просто богиня

Прошлой необычно погожей осенью, мы весь день катались с Моникой на велосипедах по Восточной Фризии, от деревушки к деревушке, вдоль моря, велосипедными дорожками, мимо идиоток-овец, выхаживающих по зеленым дамбам в своих свалявшихся желтых шубах. Моника сноровисто крутила педали, подробно рассказывала историю этого края, на почти крайнем немецком Севере, где живет ее род уже давным-давно: там — еврейское кладбище (остались только покосившиеся довоенные надгробья, в войну всех вывезли и поубивали), а там — церковь, которая «пляшет» (подвижный грунт, сильно ниже уровня моря), а выросла она на хуторе (тоже недалеко), а в школу пошла… Она была оживлена, но без всякого старания — излучала несуетливую уверенность, ровный насыщенный оптимизм, чего я прежде в ней не замечал и даже не думал, что она на такое может быть способна. Я боялся сверзиться с велосипеда (и пару раз опасно вильнул), но все же поглядывал на плосковатое, немного обезьянье личико, на рыжие лохмы с заплутавшим в них солнцем; я думал, что в другом месте — если б уехала, как хотела, если б давно отдалилась от родного дома — вряд ли была бы она счастлива в такой же степени. Или несчастлива в той же, минимальной, в общем-то, мере.

Ничего ей, конечно, не сказал. Она бы меня не услышала. У Моники вечный собственный спор.

Я ВИДЕЛ ЖОПУ МАДОННЫ

Я видел жопу Мадонны.

Она небольших размеров, аккуратно сконструированная, белая, округлость свою несколько утратившая, но более чем пристойная для женщины пятидесяти трех лет.

Не скажу, что я, оказавшись в амстердамском Ziggo Dome рядом со сценой, был чрезвычайно счастлив разглядывать увядающий женский зад, но что ж поделать, если Мадонна сама назначила свою жопу одной из кульминационных точек нового шоу: примерно в середине программы она вышла на длинный подиум и, в этот момент необычайно похожая на злую ведьму (белокурую, с гладким фарфоровым лицом), расстегнула на черных в тонкую полосочку брюках боковую металлическую молнию, и, повернувшись в залу, выпростала описанный выше зад, разлинованный сеткой колготок на мелкие квадратики.

«Вы хотите видеть мою жопу? — вопрошала Госпожа безо всяких слов, поводя задом своим на незначительном расстоянии от протянутых к ней рук. — Смотрите! Любуйтесь! Вот моя жопа!». И не была предела ликованию — словно есть что-то удивительное в наличии у мадонны ягодиц.

А еще она показала нагую жилистую спину и надпись на ней, на английском сообщающую, что и «страха нет». Я подумал, что если бы Мадонна могла вырвать из себя куски мяса без ущерба для здоровья, то она, без сомнения, это бы сделала.

А затем на сцене возникло пианино; под его звуки Мадонна предъявила неистовствующей публике и свою страдающую душу — с надломом, которому хотелось верить, она спела, «как девственница». «У жопы тоже есть душа» — в темпе рваного вальса сообщала Мадонна, что последствий не иметь не могло — она приняла помощь от мультяшной красивости смуглокожего юноши, который помог ей вернуть штаны на место и затянуть жесткий корсет — и удалилась. Дальше. Кричать и дергаться.

И вой несся ей вслед, и стон, и клекотание.

Прежде, чем вынуть жопу, Мадонны хлестала виски, палила по мужикам из автомата, пускала кровь — с пугающей точностью шлепающуюся на огромный экран. Я подумал, что она никогда не была веселой. Была: хулиганистой, томной, оргазмирующей, бунтующей, гогочущей и развязной. Веселой не была.

«Я вас всех на хую вертела», — говорила одна девочка, и неизвестно, на чьем хую, где у девочки хуй. Шоу Мадонны про то же самое. Да, вертела, всех.

Микки-маус, голосом которого она пела тридцать лет тому назад, никуда, конечно, не делся — но писк его электрифицирован. Песни ее глупы, а гармонии — временами — великолепны. Добро и благодать она распространяет с точностью, выверенной по «Нью-Йорк Таймс». Деспоты Мадонны безусловны: в видеосолянке, которую под наваристый саунд показывал огромный экран, нашлось место и белорусскому диктатору, и французской националистке, и американскому гомофобу. Фавориты ее очевидны: мужчины на сцене, конечно, целуются, выхаживают на каблуках, вертят безупречными задами. Возмущение моралистов в Питере, где Мадонна тоже выступит, запрограммировано, как ожидаемы были и сладострастные пересуды римлян — итальянцам понравилась жопа Госпожи (а турок предсказуемо взбудоражила ее голая грудь).

Она преподносит ровно столько шоу, чтобы заведомо возмущенные возмутились, зеваки, которым нужна жопа, жопу увидели, а служители культа Мадонны Луизы Вероники Чикконе — а он, без сомнения, существует — исполнили все, культу сопутствующие, ритуалы: купили футболки, трусы и плакаты с маркировкой «MDNA 2012», спели все, выученные назубок, песни, покричали, попрыгали, поколотились в пароксизме.