И пусть их будет много

   Он к радости своей не находил в ее лице ни капли неудовольствия. Только удивление и легкую растерянность.

   - Поняв, что положение может обостриться, я, сославшись на ваше распоряжение, попросил вашу кухарку выставить на столе в погребе кружек побольше. А потом... потом просто предложил драгунам выпить за ваше здоровье. Они согласились довольно быстро.

   Он улыбнулся озорно:

   - Прошу прощения, графиня, если они нанесут ущерб вашей коллекции вин. Обещаю восполнить ее при первой же возможности.

   - Оставьте, - она махнула рукой. - Об этом ли сейчас думать?

   Одижо снова взглянул на распростертое на полу конюшни тело.

   - Стоило бы убрать его отсюда поскорее. Как только молодцы Лагарне очухаются, они станут искать своего капитана. Не хотелось бы, чтобы они обнаружили его здесь.

   - Да, нужно поторопиться.

   - Но теперь нам не удастся это сделать, - сказал Одижо, раздумывая. - Надо дождаться темноты. Ведь потребуется не только незаметно вынести тело через ворота, но пройти незамеченными мимо лагеря. Это будет непросто.

   Она покачала головой:

   - Нет. Надо спешить. Скажите, кто-нибудь мог видеть, как он вернулся?

   - Не думаю.

   - Но вы не можете быть в этом уверены?

   - Конечно, нет. Двери в погреб по-прежнему отперты. Так что каждый из них вполне мог выйти... по малой нужде, например.

   - Ясно.

   Клементина прикрыла глаза. К горлу подкатила тошнота.

   Неужели это она, дочь графа де Брассер, рассуждает сейчас о том, как вернее избавиться от тела? Во что она превратилась?

   Одижо заметил, что она побледнела. Взял ее за руки.

   - Идите к себе, - сказал снова мягко. - Идите. Вам нечего тут делать.

   - Нет, - она подождала, пока отступит отвратительный спазм, потом снова заговорила. - Я знаю, как незаметно вынести тело за пределы замка. Я покажу. Но что делать с конем? Его нужно тоже увести. А вот это незаметно сделать навряд ли получится.

   Когда чья-то фигура закрыла на мгновение проход, Клементина в испуге замерла. Облегченно выдохнула, увидев вошедших.

   Подозвала движением руки. Конюхи подошли. Пьер присвистнул, окинув взглядом открывшуюся перед ними картину. Несколько секунд оба молчали, осмысливая происшедшее.

   - Давно надо было, - буркнул, наконец, Поль. - Всех их надо отсюда гнать взашей.

   - Сейчас я принесу мешок. Уберем эту падаль с глаз долой, - как будто даже весело проговорил Пьер.

   Клементина поморщилась, передернула плечами. Ее знобило.

   - Нам понадобится еще помощь, - сказала. - Нужно убрать тело Лагарне из замка. Один человек с этим не справится.

   - Да, - согласился Одижо. - Только давайте обойдемся без ваших сторожевых псов, графиня.

   Она взглянула на Одижо укоризненно:

   - Ваша, сударь, неприязнь к господам де Ларошу и де Бриссаку мне понятна. Но теперь о ней стоило бы забыть.

   Он покаянно прижал руку к груди.

   - Простите, сударыня. Но я не доверился бы им в этой ситуации.

   - И в самом деле, госпожа, - вмешался Поль, который до тех пор задумчиво разглядывал лежащее навзничь тело. - Давайте обойдемся в этом деле без чужаков. Как ни крути, а эти... господа... пришлые. Чужие и для нас всех, и для этой земли. Они слуги короля. И кто знает, что в этой ситуации придет им в голову? На чью сторону они встанут?

   - Но кто тогда...

   - А, - махнул рукой Поль, - да все деревни будут петь вам славу за смерть этого ублюдка. Вот хотя бы взять отца вашей горничной, Большого Жиля. Видели вы его? Он одним ударом быка наземь сшибает! И он никогда не откажется нам помочь... Или мельник... Да мало ли мужчин в ваших землях!

   В конце концов, Клементине пришлось согласиться.

   После недолгих переговоров роли были распределены.

   Пьер и Большой Жиль взялись убрать за пределы замка тело Лагарне.

   Поль, который возрастом и комплекцией более других был похож на капитана королевских драгунов, должен был вывести коня из замка. Не испытывая никакой неловкости, он влез в одежду капитана Лагарне и даже, приплясывая на месте, очень похоже изобразил его походку. Клементина взглянула на него неодобрительно, но промолчала. Она понимала, что не имеет права укорять его за шутовство. Никого из них. Ведь теперь слуги будут делать самую грязную, самую отвратительную работу. И рисковать - свободой и, может быть, даже жизнью.

   Глава 20. Ужин

   Спустя полчаса Клементина вернулась в свою комнату.

   С облегчением упала на кровать. Все обошлось. Напряжение, так долго мешающее ей дышать, начало отпускать.

   Клементина закрыла глаза, восстанавливала в памяти картины.

   Вспомнила, в каком потрясении был Одижо, когда она привела его к подземному ходу. Обнял за плечи, долго смотрел ей в глаза. Потом произнес тихо:

   - Клянусь, я никогда не воспользуюсь этим знанием во вред вам и вашему дому.

   Она кивнула.

   - Хорошо. Теперь уходите.

   Он не ушел.

   Проводил Пьера и вернулся.

   - Я должен удостовериться, что все образуется. Потом, обещаю, я исчезну, и вы меня больше не увидите.

   Клементина кивнула - только чтобы показать, что услышала.