И рушатся стены (сборник)

Все члены его команды должны были прибыть с интервалами в одну неделю, каждый в другом космопорту на другом континенте. Гарднер знал время прибытия каждого из них на зубок. Он не посмел бы доверить такие детали проекта бумаге. Гибель Луриона должна казаться естественной, и горе Гарднеру, если бы лурионяне, сами Земляне или любая другая раса Галактики узнали, что произошло на самом деле.

Это означало бы конец господства Земли во Вселенной. Более того, это означало бы конец самой Земле — на шестьдесят семь лет раньше срока.

Были необходимы пять генераторов, пять, установленных в заданных точках, включенных в заданные промежутки времени, чтобы сообща срезонировать единую смертельную ноту. И тогда Лурион рассыплется в прах, его вообще больше не будет.

По мнению Гарднера, было бы проще объявить тотальную войну или же сбросить нейтринную бомбу прямо в Бетельгейзе. Но для войны нужна была провокация, а Земля вообще предпочитала не вести войн, Бетельгейзе же — слишком большая звезда, чтобы играючи уничтожить ее. Последствия могут быть совершенно неожиданными.

Нет. Выбранный способ был единственным.

Гарднер осмотрел комнату. Сумка с драгоценностями на месте, генератор в ней. Индикатор на запястье. Оставалось три недели до того, как прибудет Деймон Арчер, последний член команды. Делать было нечего, кроме как ждать.

Гарднер решил, что в первую ночь нужно попытаться уснуть, но почти сразу же его разбудили раздражающие гудки телефона.

— Да?

— Вам звонят, мистер Гарднер, вам лучше спуститься вниз.

Он с трудом заставил себя встать с кровати и начать одеваться.

— Спасибо, — устало сказал он, — сейчас я спущусь.

На одевание ему потребовалось несколько минут. Когда он открыл дверь, за ней стоял ухмыляющийся мальчишка-лурионианин, явно ожидающий чаевых. Настойчивый дьяволенок, подумал Гарднер и дал мальчишке монету.

Мальчишка нехотя взял ее и отошел в сторонку. Гарднер тщательно закрыл и запер дверь.

— Ты покажешь мне, где телефон?

— Может быть...

Гарднер нахмурился и сунул ему еще одну монету.

— Телефон вон там, — махнул рукой мальчишка.

Телефон оказался общественным, без видеоэкрана.

— Алло? — сказал Гарднер.

— Мистер Уайт?

— Н-нет...То есть, да. Да, это Уайт, — торопливо сказал Гарднер. — А кто говорит?

— Ваш друг из старой страны, мистер Уайт. Может быть, вы не помните меня, но если бы мы могли увидеться, то вы бы поняли, что у меня в венах течет красная кровь.

Красная. Это был Сми.

— Хорошая идея, — сказал Гарднер, окончательно отходя от сна. — И где мы можем встретиться?

— Мне нравится бар на углу Тысяча Шестой и Переулка Огней, — сказал Сми. — Это в Северном Городе. Мы можем встретиться с вами там, скажем, через час.

— Отлично, — сказал Гарднер и повесил трубку.

Он не удосужился заранее договориться о сигналах тайной идентификации, но Сми оказался достаточно умен, чтобы найти способ идентифицировать себя, и чем короче был их разговор, тем более безопасен.

Гарднер вернулся наверх и проверил замок на своей двери, чисто из любопытства. Разумеется, к нему подходили — возможно, тот же мальчишка, который вызвал его к телефону. Но замок был не тронут, только исследован. Не было никакого способа вскрыть этот замок, представляющий собой единственную гигантскую молекулу, без ключа, а поскольку ключом являлось дыхание Гарднера, он особо не беспокоился, что его могут ограбить. Отпечатки пальцев можно подделать, но гораздо сложнее подделать дыхание человека, тем более землянина.

Гарднер дыхнул, и замок сжался в шар размером с его кулак. Прижав большой палец к обычному замку, Гарднер открыл дверь и вошел внутрь.

Кошелек лежал на своем месте. Гарднер достал из него несколько банкнот и снова убрал кошелек в сумку. Затем направился вниз и вызвал такси.

Сми оказался лысеющим коротышкой, но с какой-то внутренней жесткостью, которая объясняла, почему он выжил, а четверо остальных членов его команды — нет.

Он сидел в дальнем углу бара, потягивая зеленоватый напиток, когда вошел Гарднер. Гарднер сразу заметил его, память щелкнула и подсказала, что это именно Сми.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — спросил Гарднер.

Сми оторвался от своего стакана.

— Садись, друг. Тут много места.

Гарднер сел, подумав о том, узнан ли он, и сказал:

— Уайт приветствует тебя, мистер.

Тот ухмыльнулся.

— Привет, Гарднер. Рад, что ты здесь.

— Сми?

— Конечно.

Появился бармен и растерянно спросил:

— Что закажет землянин?

— Ну, дайте мне... то же самое, что и моему другу.

— Разумеется. Один халь, немедленно. Вы пьете его прохладным или теплым?

— Прохладным, — наугад сказал Гарднер.

Инопланетянин поставил перед ним наполненный стакан, и Гарднер задумчиво уставился на него, прежде чем опробовать. Он читал доклад Сми о несчастной судьбе своего предшественника. Затем он увидел, что Сми с любопытством наблюдает за ним.

— Прискорбное пристрастие к употреблению халя убило нашего друга, — заметил Сми.

— Знаю, — сказал Гарднер. — Мне просто любопытно.