И сердце пополам

— О, жить с ним — каторга. Если он спит, ты тоже должен. Ну либо вали из комнаты, чтобы его чуткий сон не потревожить случайно. А если он утром встал, то… догадайся сама. Правильно Хрен поспишь. Я уж молчу про то, сколько раз приходилось ночами тусоваться в коридоре из-за его… — Артём осёкся.

Глеб посмотрел на него с неприкрытой яростью. Казалось, мог бы — убил бы на месте одним взглядом.

— Из-за его храпа, — нашёлся Артём.

Но Саша догадалась — совсем не то чуть не ляпнул Тошин, хоть вроде как и спохватился вовремя. Наверняка ведь хотел сказать — подруг, девушек или что-то в этом роде.

В общем-то, это для неё не шок и не обморок, она и не думала, что стала для Глеба первой. Наоборот, прекрасно понимала, что до неё у него наверняка была весьма насыщенная жизнь. Но, если уж честно, всё равно стало немного неприятно. Самую малость.

— Кстати, Саша, ещё раз спасибо огромное за портрет, — вспомнил Артём. — Это так круто. Он у меня теперь над столом висит. И вообще, у тебя талант.

— Я рада, что портрет тебе понравился, но ты преувеличиваешь.

— Ничуть! — горячо возразил Тошин. — Ты очень талантливая. И классная. А ещё и скромная. Где бы мне такую найти?

— Может, ты и сейчас лучше потусуешься в коридоре? — недобро предложил Глеб.

— Да пусть с нами побудет, — попросила Саша и с улыбкой добавила: — Не злись, пожалуйста, Глеб. Всё же хорошо.

Артём озорно улыбнулся. Глеб перевёл взгляд на неё, дёрнул неопределённо плечом:

— Как скажешь. — Потом поднялся из-за стола. — Покурю… пойдём-ка, Тоха, покурим вместе.

— Да я не особо сейчас…

Глеб буквально придавил его взглядом.

— Покурим, говорю, вместе.

Артём больше не стал спорить, тоже поднялся, хоть и без особого энтузиазма. Глядя на Сашу, заговорщически произнёс:

— Вот-вот, о чём я и говорил. Тиран! Саша, если я не вернусь, не исключено, что он меня того, — Артём в шутку полоснул ребром ладони под кадыком и поплёлся за Глебом в коридор.

Саша недоумевала, отчего Глеб так сильно разозлился. Ну да, помешал им его друг немного, но ведь тот всего на час заглянул. Ничего же страшного не случится, и впереди у них все выходные.

Не было их минут пятнадцать, но вернулись, как ни странно, оба. Глеб злился теперь меньше, а Артём выглядел немного притихшим. Правда, присмирел он ненадолго, потом снова развеселился и вошёл в привычную стихию. Балагурил без умолку и даже лицедействовал, изображая, то Глеба, то своего соседа, то ещё каких-то знакомых.

Получалось у него довольно забавно, Саша несколько раз не смогла сдержать смех, хотя старалась, потому что видела — Глебу не очень-то всё это нравится. И каждый раз, когда у Артёма выходила удачная шутка и Саша смеялась, Глеб мрачнел ещё больше.

Сам Артём как будто не замечал, что обстановка напряжена. А может, и замечал, но желал её разрядить. И вроде было с ним легко, но Саша иногда ловила на себе его взгляды. Не те, горящие, когда он что-то рассказывал в лицах. А быстрые и украдкой, когда молчал. Не очень понятные взгляды, и это слегка нервировало. Поэтому она испытала облегчение, когда Глеб после очередной интермедии жёстко сказал:

— Ну всё, Чарли Чаплин, уже даже не час прошёл, а почти два. Так что концерт окончен, зрители устали, а тебе пора домой.

Артём вздохнул, потёр затылок, затем нехотя встал из-за стола.

— Эх… Спасибо, что приютили, — потом повернулся к Саше, посмотрел тепло: — Рад был… пообщаться.

Наконец Тошин их покинул.

— Вы поссорились? — спросила Саша у Глеба. Тот неподдельно удивился:

— Нет, с чего ты взяла? Мы же не дети — ссориться.

— Ну, он тебя раздражал.

— Раздражал, конечно! Я, так-то, хотел побыть с тобой наедине. А этот свалился на голову… мешал. Ну и вообще, его болтовня притомила, если честно.

Глеб закрыл комнату на ключ и, повернувшись к Саше, пояснил:

— На всякий случай, а то он, как рецидивирующий вирус, имеет обыкновение возвращаться.

Настроение у него явно улучшилось. И смотрел он на неё теперь так, что даже сомнений не оставалось, о чём он думает, чего хочет, что собирается сделать. И от этого взгляда у Саши сладко сжималось внутри.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глеб склонился к ноутбуку, поставил какую-то медленную зарубежную композицию, потом подошёл к ней.

— Потанцуем немного.

В другой раз Саша бы заупрямилась — ну какие танцы? Она сроду не танцевала. Не умеет и даже не знает, как. Но тут шампанское придало смелости и лёгкости.

Однако Глеб и не думал ни о каких танцах. Он обнял её за талию, притянул к себе. Губы его легко, словно дразня, коснулись её виска, скулы, уха. Пальцы огладили спину. И от этих пока ещё сдержанных ласк кожу подёрнуло мурашками, а по телу разлилась тягучая истома. Саша слегка выгнулась, посмотрела на Глеба. Его взгляд обволакивал словно дурман, затягивал в чёрную бездну.

— Какая красивая песня, — прошептала Саша, а потом еле слышно добавила: — Я тону…

Ей и правда казалось, что пол под ногами плывёт. Казалось, будто её уносит, неодолимо затягивает в омут. И нет ни сил, ни желания этому противиться.

* * *