И сердце пополам

Глеб невесело усмехнулся.

— Ничего-то от тебя не утаишь. Саш, послушай, то, что я тебе скажу, может тебе не понравиться.

— Не представляю, что такого ужасного ты можешь сказать. В любом случае, это лучше, чем недоверие.

Они завернули на детскую площадку, сейчас пустынную, присели на одну из лавочек. Но Глеб рассказывать не спешил. Довольно долго он молчал, потом заговорил:

— Ну да, встретил там одну… Оксану. Григорьеву. У нас с ней до тебя были отношения. Ничего особо серьёзного. Честно. У неё вообще жених есть.

— У неё есть жених, и ты это знал? И встречался с ней? — удивилась Саша.

— Ну да.

— И тебе не было противно?

— Не было. Что тут противного? — не понял Глеб, но решил не уточнять, покачал головой: — Да это тут вообще ни при чём. Мы с ней расстались пару месяцев назад. Тихо-мирно разбежались и всё. Но сегодня она посмотрела так, будто убить готова. И меня, и тебя.

— Тихо-мирно и готова убить?

— Да я сам не понял, с чего она вдруг так злобно на нас уставилась. Но дело в том, что Оксана работает вместе с твоей матерью. На одной кафедре.

— Да? Хотя — да, припоминаю, там есть какая-то Оксана.

— Ну вот, наверное, она. В общем, когда мы ещё с ней встречались, она узнала про мои проблемы с… Анной Борисовной и предложила поговорить… слово замолвить. Если честно, я даже ей сказал, что не нужно. И считал, что на этом вопрос закрыт. Но сейчас думаю, Оксана всё-таки поговорила. Точно не знаю, потому что мы почти сразу расстались. Но Анна Борисовна заявила мне тогда, мол, кого ещё пошлёшь за себя просить, ну или что-то в этом духе. Я не сразу даже понял, о чём она. А теперь понимаю.

— А я что-то не очень, — призналась Саша. — Ну, кроме того, что у тебя был роман с преподавательницей.

Саша старалась выглядеть спокойной, но голос выдавал её волнение. Глеб и сам нервничал.

— Да ну какой там роман? Говорю же — ничего серьёзного. И это ведь до тебя было.

— Я понимаю. И я не осуждаю. Я не понимаю, почему ты так из-за этого встревожился.

— Да потому что Оксана может запросто рассказать твоей матери, что видела нас.

— И что с того?

— Ты прости, но твоя мать меня ненавидит. Я же тебе рассказывал про наш конфликт. Она ведь будет против наших отношений. Даже не сомневайся. Ещё и скажет, что я с тобой из-за этого… экзамена.

— А ты со мной из-за экзамена? — полушутливо полувсерьёз спросила Саша.

Глеб сглотнул тяжёлый ком. Кровь прихлынула к лицу, застучала в висках. В груди неприятно заныло.

— Ну нет, конечно, — выдавил он сипло и тут же добавил громче и увереннее: — Конечно, нет!

— Ну так о чем беспокоиться? Маме, может, ты и не нравишься, но главное — ты нравишься мне.

— Так она тебе скажет: не встречайся с этим гадом. Запретит ведь…

— А я скажу: буду встречаться с этим гадом и всё тут, — неожиданно развеселилась Саша.

— Да ты бунтарка, — усмехнулся Глеб. Ему всё ещё было не по себе, но первоначальная тревога постепенно отпускала.

— Ещё какая!

Глеб обнял её за плечи. Как хотелось верить, что так всё и будет. Что ни Оксана, ни старшая Фурцева, ни кто-либо ещё им не помешает.



= 42

Как же не хотелось прощаться! Как не хотелось расставаться даже на день, а тем более на два. Но завтра Глеб работал…

— Во вторник я заеду к тебе в училище, — пообещал он, целуя напоследок.

Эти прощальные поцелуи всегда были какие-то горько-сладкие.

Саша ждала, когда Глеб спустится, когда за ним захлопнется подъездная дверь, и только тогда достала из сумки ключи.

Стараясь не шуметь, аккуратно отомкнула замок и шагнула в прихожую. И вздрогнула от неожиданности — в полутьме безмолвно и неподвижно сидела на банкетке рядом с дверью мать.

— Мам! Ты чего тут сидишь? Напугала меня!

Но мать пропустила её упрёк мимо ушей. Она цепко следила за каждым её движением так, что Саше сделалось не по себе.

— Да что случилось-то, мам?

Наконец мать отозвалась:

— Саша, у меня к тебе очень серьёзный разговор.

Саша тотчас скисла. Неужто Глеб был прав и та Оксана, мамина коллега, уже успела рассказать про них? На самом деле, когда он об этом говорил, ей и не верилось в такое.

Ну это же глупо — докладывать матери, что её совершеннолетняя дочь гуляет с парнем. Причём не с каким-нибудь маргиналом, а очень даже классным парнем, а двойка по культурологии — это вообще ерунда.

Нет, это просто смешно! Саша взглянула на мать: неужели всё-таки…?

Та выглядела очень решительной, серьёзной, даже скорбной. Тяжело и шумно выдохнув, она поднялась и прошла на кухню. Саша последовала за ней. Почему-то так у них повелось, что все серьёзные разговоры велись за кухонным столом.

— Ты есть хочешь? — спросила мать неожиданно.

— Нет, — мотнула головой Саша, — мы в кафе перекусили.

— Мы — это, я так понимаю, ты и Глеб?

— Ну да.

— А где вообще вы были? — полюбопытствовала мать, на мгновение оживившись.

— Ну так… гуляли по городу. Вот в кафе посидели. В кино ходили. В Сильвермолле.

На этом лицо её дёрнулось, как от нервного тика, и застыло слегка перекошенным. Саша недоумевала — что с ней? Она так отреагировала, будто Саша ей что-то гадкое поведала.

— Вот про Глеба я и хочу поговорить, — глухо сообщила мать. — Ты хорошо его знаешь?