И сказал Пророк…

Жизнь нежно целует наши лица каждый рассвет и каждый вечер. Но жизнь имеет обыкновение смеяться над нашими поступками между рассветом и вечером.

Даже то, что вы называете законами повседневной жизни, подчиняется законам повседневной жизни.

Как похоже наше слово «вчера» на выражение «вечное прошлое» и как похоже наше слово «завтра» на выражение «во веки веков, аминь»!

Вот странный случай: все, что есть во мне добродетельного, не принесло мне ничего, кроме боли, а то, что во мне порочно, никогда не вредило мне. И все же я все еще тяну эту веревку добродетели, чтобы убедиться, к каким еще неприятностям приведет меня Дева этого чистого вервия.

Болезнь нации не в том, кто сеет семя, воздвигает камень на камень, ткет ткань, а в том, кто будет заниматься политикой и высокопарным красноречием.

Одинокий человек на чужбине может найти утешение в другом чужаке. Но тот, кто чужд мыслям и духу, не найдет утешения ни в одной стране.

Потенциальный философ подобен зеркалу, которое отражает, но не может видеть, и пещере, которая умножает эхо, но не может слышать раздающиеся в ней голоса.

Мой друг, никогда не забывай, что самая красноречивая строчка в стихотворении все еще живет либо в скромности, либо в гордом достоинстве сердца поэта.

В минуты слабости меня учили оригинальности разноцветные попугаи Южной Америки.

Ничто так не вызывает нашу любовь к живым, как наше сожаление о мертвых.

Я люблю детей, но не с усами и бородой; и я люблю стариков, но не в колыбелях.

Как далек я от людей, когда нахожусь среди них, и как близок я к ним, когда нахожусь вдали от них.

Свобода того, кто чрезмерно гордится своей свободой, – это форма рабства.

С верой мы можем сдвинуть горы. Так давайте сдвинем горы в наших душах и оставим те, что стоят на земле, в их безмятежном величии.

Даже если ты сделаешь свою спину мостом, я не перейду на ту сторону.

Очарование – это искусство говорить «да», не проявляя чрезмерного внимания, и говорить «нет», не хмурясь; это искусство простодушно заставлять другого человека говорить «да» или «нет».

Многие из наших благих намерений подобны кормлению птиц монетами. Некоторые из наших дурных намерений не настолько глупы.

Нет такой вещи, как истина, причиняющая боль. То, что причиняет боль, – всего лишь глупый факт, произнесенный неуместно.

Человек в своем лучшем проявлении – это желание, а не установленный порядок.

Если вы хотите понять другого человека, вы должны быть зеркалом, а не губкой.

Люди открывают свои двери еще до того, как я стучусь в них. Но та дверь, которую ищет мой дух, остается неоткрытой.

Я заблудился в сумерках и очень устал. Затем западное небо склонилось надо мной, тряся своими розовыми пальцами, и сказало: «Как ты мог сомневаться во мне, дитя мое?»

Ко мне подошел юноша и сказал: «Покажи мне дорогу!» И я ответил: «Моя душа вышла замуж за добродетель, и мы ничего не породили. Тогда я оставил добродетель и отдался бесстрашию и желаниям, так мы породили жизнь».

Один пророк однажды сказал мне: «Я так хочу играть в прятки с маленькими детьми. Но как я могу это сделать? Что подумают обо мне мои ученики?»

В своей жажде мы приходим к реке жизни и пьем глубоко, и мы радуемся этому. Но сладкая вода тоже жаждет, и она пьет нас, пока мы пьем ее.

Почему вы даете свечи слепым и считаете себя великодушными?

Мой друг, если бы не горький рассвет разлуки, мы не нашли бы среди наших дней ни одного прекрасного дня. Равнодушие – это мертвое «Я». Вот этими самыми руками я похоронил его.

Есть те, кто отдали бы вам все, в чем сами не нуждаются, и они считают это щедростью; и есть те, кто тратят себя на ваш день и жизнь вашего дня, и они считают это подарком, преподнесенным вам. Жаль и тех, и других!

Говоря о щедрых дарах, я хочу, чтобы люди давали мне то, в чем они нуждаются больше, чем я.

В том, чтобы отдавать, есть уловка, которая больше, чем подарок.

Я знаю, что буду двигаться вместе с ветром, когда я умру, и я знаю, что буду идти на запад, движимый волей. Прошу вас, не беспокойтесь, потому что я не возьму с собой ничего из ваших вещей.

Итак, братья мои, давайте иметь свою веру в жизни, а не брать ее из этой черной книги.

Когда нежность – это не цветок силы, она становится страхом увидеть свое отражение в зеркале.

Ваш страх перед тем, что они называют злом, – это всего лишь ваше сомнение (отсутствие веры) в том, что вы считаете добром.

Если бы вы действительно были милостивы, то снова и снова приглашали бы человека, который оскорбляет ваших слуг и засыпает с громким храпом на вашем столе.

В трактире жизни любопытные ищут талантливых, талантливые зависят от гения, а он редко платит за вино, да и зачем ему это?

Мудрость без красоты – как дом без крыши.

Некоторые мужчины полагают оскорбительным, если вы не считаете их достаточно серьезными, чтобы ненавидеть.

Воры, с которыми я жил, научили меня математике; после рукопожатия мне приходилось пересчитывать пальцы.