И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ)

Ехали молча, углубившись каждая в свой телефон. Обе понимали, что хоть и помирились, но старой жизни им уже не видать. Они раздельно. Всё. Одна из них — женщина, у которой есть мужчина, и, скорее всего, это надолго, если не навсегда. А другая ещё просто школьница. Арине в какие-то моменты становилось очень обидно, что Марго так и не нашла в себе силы хоть каким-то словом или улыбкой порадоваться за них с Иваном, но она гнала от себя эту мысль.

«Потом. Чуть позже она поймёт, что у нас всё не просто так, и обрадуется. Нужно дать ей время».

В доме свет не горел нигде. И если до этого Марго чуть-чуть расслабилась и успокоилась, то, ступив во двор, напряглась по новой и довольно серьёзно. Им навстречу бросился улыбающийся Тайсон, но и его она только потрепала по холке и даже не отреагировала на заигрывания.

В комнатах оглядывалась по сторонам так, будто приехала после долгих каникул — всё незнакомое и чужое, неузнаваемое и новое.

Опекун появился часов в десять.

Арина не вышла к нему, да и вообще, при звуках его пребывания в доме, старалась вести себя, как и раньше. Очень уж хотелось показать сестре, что даже будучи женщиной, осталась прежней девчушкой. А ведь так оно и было на самом деле.

Они с Иваном даже не увиделись, хоть девушке жутко, просто до взрыва мозга хотелось покормить усталого мужчину. Ступни так и чесались двинуться на кухню, а ладошки покалывали от желания прикоснуться к его груди, забраться в волосы. У неё всё нутро съёживалось при мысли, что он где-то весь день голодный, не кормленный, не приласканный. Она знала, что Беспаловы — отец и сын — и в ресторанах кушают и заказываю еду в офис, и даже Макдональдсом не брезгуют, но успокаивало это мало, и даже наоборот — нервировало.

На этот вечер всё обошлось, если не считать того, что Марго, выйдя один раз за дублёнкой в прихожую, столкнулась с Иваном, который в этот момент направлялся к тумбочке в холле в поисках процессорного диска. Парень остановился и посмотрел девушке вслед. Прежде чем скрыться с дублёнкой в своей комнате, Марго становилась на пороге и вытянула вперёд руку с отогнутым средним пальцем.

— Кобель ты, Беспалов, — и не дожидаясь реакции, скрылась в спальне.

«Кобель» улыбнулся.

— Тоже мне новость… — пробубнил он и развернулся к себе.

Всё, что должно было взорваться, взорвалось в понедельник утром. Ранним утром.

Вся троица собиралась по своим учреждениям и, как и в старые добрые времена — а, как выяснилось, таковые у них тоже уже имелись — встретилась на кухне.

Первая за столом появилась Марго.

Вообще-то, девчушка хотела быстро перекусить и бежать — ей предстояла масса дел. Наверняка, её сразу не допустят к занятиям, пока она не напишет объяснительную Авруцкой. Потом последует наказание.

Её предвкушения неполного конца света прервал Иван — он опустился на табурет за столом перед её носиком, тем самым приблизив апокалипсис или даже знаменовав его своей мармеладной персоной.

— Привет.

Марго сморгнула, в момент сделала быдловатое выражение лица и, похабно открыв рот как торговка килькой, потянулась рукой и закинула себе в рот блатным жестом две печенюшки из вазы.

— Дарова, — принялась громко чавкать и шевелить челюстями как жвачное животное.

— Понятно, — в улыбкой поднялся Беспалов и взял свой кофе у кофеварки. Он поставил перед собой парующую чашку и опять опустился на табурет.

— Кто такой Валерий Стилавин? — спросил у Марго таким тоном, который явственно дал ей понять, что Арина свою часть программы выполнила, спряталась за его спину, и теперь его выход. Обида Маргариты и ущемлённое самолюбие — всё это, конечно, очень интересно и неимоверно важно для опекуна, но сегодня, к сожалению, утро ещё не двадцать восьмого апреля, до которого им всем предстоит какими-то правдами и неправдами дожить. И правила, которые он им установил с самого начала, пока не потеряли свою юридическую и моральную силу.

Рита облизала зубы языком, собирая остатки прилипшего печенья.

— Его все звали Пухлым. А что? Познакомились на днюхе нашей Елены — аккомпаниатора.

— Ты ещё кому-нибудь деньги должна?

Марго опустила голову.

— Да.

— Не слышу.

— Да! Должна!

— Сколько.

Она отвернулась в сторону и посмотрела на чернеющее, с оттенком сиреневы, окошко кухни.

— Пять.

Иван горестно вздохнул. Тут же откуда-то из девичьей спальни раздался несильный грохот и крики Арины на Арбуза.

Они вдвоём замерли, но тут же расслабились.

— Даже боюсь предположить повод, — скептически заметил опекун.

Когда Марго точно знала, что виновата, она была паинькой.

— Я… мне Натали доверила руль её… — залепетала девчушка, — Ниссана.

Иван отодвинул свою чашку кофе в сторону.

— Дальше.

— Я… немного покарябала. Об этот… там такой небольшой столбик стоял. — Незадачливая управляющая транспортным средством поводила в воздухе руками, не зная, куда себя деть от позора. — Вот. Десять тысяч за рихтовку и шлифовку. Пять я уже отдала. Накопила. Осталось пять.

Парень накрыл лицо ладонями и хорошенько потёр. Потом забрался обеими пятернями себе в волосы, взлохматил и зачесал заново.

И тут в холле, уже в школьной форме и с рюкзаком, появилась Арина.