И смех, и грех… Сборник стихов

Не ведая блаженства счастья.

Ее супруг такого мнения,

Кутил, гулял без сожаления

Где бабы, самогон, гитара.

Как говорят, два сапога, что пара.

Глазами часто хлопая, как жаба,

Приревновала деда к гробу баба.

– И для меня ты смастери такой же,

Не тесный, а просторный и хороший, —

Велела Марья твердо, властно, —

Ведь неизбежны впереди несчастья.

А может, изготовишь гроб двухместный,

Когда умрем, лишь Господу известно.

Вдруг ненароком в день один

Мы Богу наши души отдадим?

Пока еще шевелимся, здоровы,

Но надо быть и к трауру готовым.

– Зачем нам кликать горе?

Тебе он тоже будет впору.

Гроб, почитай, что общий наш.

Коль первой, Марья, дуба дашь,

То место уступлю тебе охотно, —

Федот ответил с нежною заботой. —

Пока есть силы и еще здоровый,

Себе «тулуп» я изготовлю новый.

Однажды ловко в домовину,

Она легла, расправив спину.

Удобно в нем без дум лежать.

Трепещет в теле кроткая душа.

Закрыла очи: «Как в раю,

Там не подачку, пенсию дают

И соловьи в кущах поют…»

Федот приблизился неслышно,

Накрыл старуху крышкой.

– Спасите! – завопила баба,

И .резво выпрыгнула жабой. —

Ах, старый пень, поди, рехнулся,

Али не с той ноги проснулся?!

Гроб нравится, но уходить не хочет,

Лишь суетится и хлопочет.

Без дела не пустует тара,

Став филиалом частного амбара.

Хранят в нем просо и пшеницу,

Что недоступны ни мышам, ни крысам.

Не саксаул, а аксакал Федот,

Ведь смерть его боится, не берет.

И Марью ловко избегает тоже,

И лишь тоска и старость гложут.

Поныне гроб на чердаке стоит

Как талисман, он стариков хранит.

И часто, зорко глядя в оба,

Они взирают в чрево гроба,

Гадают, будоража нервы,

Кто в ложе заберется первым?

ЗЛОБНЫЕ СОСЕДИ

Соседи жили, как собака с кошкой.

Чтоб в дом к врагу беда пришла.

Показывали кукиши в окошки.

Слепили, выставляя зеркала,

Возненавидели друг друга

И бушевала над домами вьюга.

Тому причиной старая межа,

Она мешала новым рубежам.

Чиновник над землею властен

И «нахимичил» он с кадастром.

Не получил на лапу он «капусту»,

И отомстил коварно, гнусно.

По геосъемке наложение участков

И отвернулось от соседей счастье.

В суд обратились для порядка,

Судья, с ответчика взяв взятку,

В глухой тупик загнал задачу,

Поэтому грызутся по-собачьи

Петр со Степаном, Клара с Дуней,

Держа в карманах постоянно дули.

Чтобы заслон поставить злу,

С печей ссыпали на межу золу.

А в церкви зажигали свечи,

Суля болезни, порчу и увечья.

Проклятия насылали, кары,

И каждый уверял, что правый.

Да, острая коса нашла на камень,

И дружбу не приемлет память.

«Чем насолить? – томилась Клара.

Припоминая тайной мести кары. —

Какую Дуньке подложить свинью,

Чтоб землю возвратить свою?»

Вдруг осенила, завлекла идея,

Она воспрянула душой радея.

Во двор чужой летней ночью

Украдкой пробралась, на ощупь.

Сортир не заперт, вот удача

И бросила в «очко» три пачки

Дрожжей, чтоб забродили

Не в бочке с суслом, а в сортире.

А в полдень солнышко пригрело,

В сортире взбухло, закипело

И поползли фекалии наружу.

По запаху Степан их обнаружил.

И прибежала Дунька: Караул!

А ветер «ароматом» в ноздри дул…

Жильцы села сбежались на потеху

И было много прибауток, смеха

На Клару сразу пало подозрение,

Степан и Дуня думали о мщении.

Приехал, кстати, взрослый внук,

Их гордость – кандидат хим-наук.

Зловонный он учуял быстро запах,

Услышав жалобу, заохал и заахал.

И заявил решительно и метко:

– За эту пакость им ответим.

И будет адекватным наказание,

Недаром в вузе получил я знания.

Коль грубо наша честь задета,

То применю я радикальный метод.

Для замысла необходим карбид,

Конечно, он слабей, чем динамит,

Но не простим позора и обид.

Соседи – ненасытные утробы,

За землю будут воевать до гроба.

В народе накопились гнев и злоба.

Как истуканы, веруют в ТВ

И возникают вавки в голове.

Кликуши, гопники, невежи

Не правду-матку, ересь режут,

Народ давно за стадо держат.

Когда успехов и прогресса нет,

Сознание отравляют ложь и бред.

– В полицию нам лучше обратиться?

– Нет, это предложение не годится, —

Внук твердо возразил Дуняше. —

Полиция теперь уже не наша.

Режимное оберегает зорко зло

И рыщет, чтоб срубить себе бабло.

Нам не поможет, для себя дороже.

За хлопоты  с вас взыщут мзду.

Чтоб на погоны получить звезду,

Готовы фараоны на подлог.

Не нужен нам ни царь, ни Бог.

Вас на допросы затаскают лихо,

Поэтому сидите, предки, тихо…

Средь ночи загремело, случай редкий—

Сортир соседа разлетелся в щепки

Реакция, как гром, рванул карбид,

Фекалиями густо двор залит.

И снова экскрементов «ароматы»

Проникли в окна и веранду хаты.

Был Петр мрачен и сурова Клара,

В мозгу они вынашивали кары.

На зрелище сбежалось полсела,

Резвилась и шумела детвора.

И мужики на версию сильны:

«Рванула мина старая с войны».

Ловил ушами каждый гул и звук

Умелый практик – кандидат наук.

Когда встает проблема поперек,

Соседство никому не будет впрок.

ПЕРНАТЫЕ ДЕГУСТАТОРЫ

Андрей служил сержантом на заставе.

В селе невеста Настя подрастала.

На молоке взращенная и масле,

Была лицом, фигурою прекрасна.

С осиной талией, стройна,

Общительна, радушна и умна.

Грудь высока, роскошны бедра.

Свою красу осознавала гордо.

«Созрела девка для любви и родов,

Достойная, здоровая порода, —

Взирала Анна, почитай, свекровь. —

Кипит, гуляет молодая кровь.