И снова декабрь (СИ)

   - И еще... Когда будут деньги, попроси свою невесту помочь мне купить кое-какие вещи.

   - Это все? - спросил Виктор, уже прикидывая в уме, что надо сделать в первую очередь.

   - Нет. Сейчас самое главное: организуй похороны мамы. Что-то ведь от нее осталось?

  Виктор коротко кивнул головой: он не хотел вдаваться в подробности.

   - Хорошо. Завтра понедельник, дня за три-четыре, думаю, управлюсь.

   - И я сразу же уеду.

  Ната встала, собираясь выйти из комнаты, но Виктор ее остановил.

   - Погоди. Чуть не забыл... Заявление о поджоге писать будешь?

  На ответ уже не осталось сил. Ната отрицательно покачала головой. Как ни крепилась она, но слезы все же сдержать не смогла.

   - Так я и думал. Что ж, хозяин - барин. Кстати, твоего Сергея на пожаре не было, сегодня тоже не появлялся, - уже выходя из комнаты, услышала она сказанное вслед, но даже не обернулась: все прошлое должно остаться в прошлом.

   Виктор сделал все, что обещал. В среду утром состоялись похороны. Ната, как и хотела, попрощалась с матерью без посторонних глаз. На кладбище было тихо и печально. После поминального обеда, на котором было всего три человека, девушка поблагодарила Виктора и его мать. Последней ее просьбой было устроить поминки для всех соседей.

   - Ты не беспокойся, помянут твою мать, как положено, - пряча в шкатулку оставленные Натой деньги, успокоила ее старушка. - И куда же ты, деточка горемычная, собралась? Где тебя ждут? Кто тебя отсюда гонит?

  Она обняла Нату и заплакала: много лет погибшая в огне соседка была ее лучшей подругой, а терять друзей тяжело всегда.

   В четверг Виктор отвез ее на станцию. Показалась электричка, и он, прощаясь с девушкой, протянул ей руку.

   - Звони, если что, телефон знаешь. Не устроишься там - приезжай. Что-нибудь да придумаем.

  Ната вложила свою ладошку в его большую надежную ладонь, и ее глаза вновь наполнились слезами.

   - Вы для меня столько сделали, никогда не забуду. Спасибо!

  Старушка, услышав слова девушки, опять кинулась ее обнимать. Теперь они плакали уже вдвоем, не обращая внимания на любопытные взгляды стоящих рядом людей.

   Ехать было не так далеко, всего три остановки. Электричка приходила в шесть вечера. До встречи с Егором оставалось каких-то полтора-два часа. Довольно большую сумку Ната поставила на соседнее сидение и приоткрыла ее, чтобы псу было легче дышать. Монотонное постукивание колес, видимо, подействовало на него успокаивающе: он спал. События последних дней отразились и на его здоровье: пес почти все время лежал, а если и вставал, то жался к ногам хозяйки.

   Когда-то подвижный и жизнелюбивый, был он из славной породы дворовой аристократии: маленький, с короткими ножками, с лихо закрученным в колечко хвостом и хитроватой мордочкой. По собачьим меркам он был уже совсем не молод: шерсть не лоснилась так, как прежде, он исхудал и, казалось, давно растратил свои жизненные силы. Но для Наты пес остался единственным напоминанием о прошлой жизни, от которой не осталось даже фотографии. Вот поэтому и ощущала Ната в себе потребность оберегать это беспомощное существо. Она не могла допустить и мысли о расставании со старым другом.

   ***

   В этот день Егору удалось вернуться с работы раньше. Сначала он хотел было поехать к Нате, но потом передумал: необходимо было как можно скорее покончить с одним делом. Все эти дни он ожидал звонка от Наты, но девушка почему-то молчала. Однако беспокоиться не хотелось: мало ли какие причины могли быть.

   Егор в халате вышел из душа и отправился на кухню: хотелось есть. Раздался звонок, и он, гадая, кого же это принесло, отправился открывать дверь. Молодая женщина не вошла, а буквально влетела в квартиру и повисла на его шее.

   - Иду, смотрю - свет горит. Давно не виделись. Я соскучилась. Ты обо мне думал? Скажи! Она торопливо целовала Егора в шею, щеку, успевая при этом задавать вопросы. Ответы, видимо, были не очень-то и нужны. Прохладные руки женщины вскоре оказались под халатом, прошлись по его груди, плечам. Егор торопливо отстранился.

   - Марина, да погоди же ты, погоди...

  Его слова женщину, казалось, совсем не обидели. Она, все так же радостно улыбаясь, сбросила шубку на его руки, скинула коротенькие сапожки и оглядела прихожую.

   - А где мои тапочки? Не могу найти.

   - Иди на кухню, - сказал он, не отвечая на вопрос. - Я переоденусь и приду.

   - Чайник поставить?

   - Не стоит.

   Когда Егор вернулся, то застал гостью сидящей за столом. Она была явно встревожена.

   - Дорогой, что-то случилось?

   И что надо было ответить женщине, с которой встречался довольно долго? Что вообще говорят мужики в подобных случаях? И хотя он о любви или еще каких-то неземных чувствах никогда даже не заикался, ничего не обещал, но все равно чувствовал себя паршиво. Паршиво, потому что такого финала она не заслужила. Паршиво, потому что бездумно пользовался ее расположением, тем самым словно позволяя надеяться на брак в будущем.