И снова девственница!

— Так те не были королевских кровей, — сомнительный аргумент, но какой есть. Не говорить же о симпатии — этому и вовсе никто не поверит, ещё и боком может выйти.

— Допустим, — снизил тон ворон, — но сейчас она без сознания. Быстро надрежем и залечим, она даже знать об этом не будет.

— В этом нет необходимости, — раздался голос откуда-то справа, — можно обойтись обычным волосом.

Один из совета магов подошёл к спорщикам и аккуратно снял с плеча светлый волос.

— Что-то он коротковат для неё, — с сомнением прищурился главмаг, — да и эталона по нему нет.

— Обижаете, молодой человек, — гордо распрямил плечи один из Семи, — я взял все образцы, как вы сами выразились, для чистоты эксперимента.

— Ладно, — хмуро бросил Корд и шагнул к столу. Девушка его больше не интересовала, только результаты.

Увлечённые процессом генетического анализа, маги и думать забыли о подопытной, и лишь старый король алчно взирал на полупрозрачную кожу, на аппетитную округлость груди, выглянувшей чуть больше положенного из-за неудобной позы, на жемчужный шёлк волос и страшно завидовал сыну. В какой-то миг он захотел, чтобы эта девица действительно оказалась самозванкой, тогда он смог бы натешиться с ней всласть, прежде чем отправить на плаху. Или не отправлять — смотря как стараться будет. Не выдержав, пересел на соседнее кресло и провёл по пальцем по длинной нежной шее. Вена еле пульсировала, свидетельствуя о глубоком сне. Тогда он решился продолжить волнительное исследование, пока есть такая возможность.

Естественно, монаршее внимание не укрылось ни от первого герцога, ни от второго. Опекун даже довольно хмыкнул, мысленно прикидывая варианты открывшихся перспектив. В принципе, короля он устранять не собирался, дожидаясь его естественной кончины, только лишить законного наследника, но раз карты ложатся таким любопытным способом, почему бы не ускорить события? Ворон лишь хмурил брови и поджимал и без того тонкие губы. Украдкой даже кулак показал, на что огрёб такой взгляд, от которого простые смертные готовы были сами во всём покаяться, даже в том, чего не совершали. Маг же нахмурился ещё больше и слегка умерил тому прыть, временно снизив выработку тестостерона (а попросту охладил яичники). Не сказать, чтобы Базальд был в восторге, но гневаться не спешил, напротив, слегка поостыв, он одобрил успокоительный результат. Насчёт методов предстоял приватный разговор.

Наконец, результаты были готовы, показав восьмидесяти пяти процентное совпадение по крови и сто процентное по волосу. Эмоции по этому поводу зашкаливали, никто не остался равнодушен. Под сей массовый галдёж Любовь и очнулась. Никто не обращал на неё внимания, жарко споря по поводу реагентов и катализаторов. Король уже отошёл, как от притяжения, так и от кресла.

— Не может такого быть, что в крови меньший процент, чем в волосе! Надо кости проверить — так вернее всего! — горячился Корд. — У вас ведь есть образец? — это Москополикусу.

— И что вы предлагаете — сломать палец? — холодно резонировал Брэг. — Или сразу сделать лоботомию?

— Ничего удивительного, — ответствовал Герардус, — значит, костная система взята у отца. Жаль, от матери образцов не осталось — её сожгли повстанцы, заживо.

Мучительный стон заставил всех обернуться. Вообще, Люба не была кисейной барышней: никогда раньше не падала в обморок, стоически переносила удары судьбы и порой казалась себе этаким Шварцнеггером, особенно когда дело касалась какой-либо угрозы её дочери. Но сейчас, представив излагаемую картину воочию, она поняла, что вовсе не железная, и тем более, не Арни. Хищные взгляды патологоанатомов-любителей прибавили адреналину. Она подскочила, запуталась в бесчисленных юбках, упала, ссадив ладошки, правда, не до крови, о чём, несомненно, пожалел зализняк, подняла блестящие от ярости и непролитых слёз глаза и зарычала. Высоко, но достаточно угрожающе, даже зубы выщерила.

— Ну-ну, успокойся, дорогая, — протиснулся белобрысый маг, всем своим видом показывая благородную тревогу, — никто тебя не тронет.

Естественно, она не обратила ни малейшего внимания ни на слова, ни на интонацию, ибо прекрасно знала, что это временная игра на публику. Ещё неизвестно, что он с ней сделает после.

— Какая любопытная реакция, — приглашённый маг присел на корточки, а после и вовсе встал на четвереньки, так сказать сравнялся в позициях. — Тебе нечего бояться, больше тебя никто не тронет.

Наивный! Не тронут её разве что в гробу, хотя с этими колдунами ни в чём нельзя быть уверенной. Девушка истерически рассмеялась. Резко, отчаянно, надрывно. Выплёскивая наружу весь свой страх и нервозность.

У герцога Брионкого так и чесались руки влепить ей оздоровительную пощёчину, у герцога Дагонского тоже. Остальным было лишь в разной степени любопытно. Хотя, ворон был рад, что получилось увидеть столь откровенную реакцию. Он и без того знал, что верить старому пройдохе Брэгу — всё равно что принять кобру за безобидного ужа, но одно дело подозревать, а другое видеть собственными глазами.