И снова девственница!

Положение спас один из тех магов, что изначально отнеслись к ней с некоторой долей сочувствия. Он с тем же сострадательным взглядом протянул ей бокал с водой и поддержал, когда тот чуть не выпал из трясущихся рук. Через пять минут девушка глубоко спала, тяжело привалившись к коварной руке помощи. Брэгдан, с одной стороны ужасно злой из-за финальной части спектакля, с другой довольный конечным результатом, подхватил её на руки и унёс в карету.

* * *

Очнулась Любовь утром, бодрая, впервые нормально выспавшись в этом мире. Череп не приходил, другие сны тоже. То ли пожалел бедняжку, то ли вовсе отстал, а, может, дело было в сонном зелье, подлитом сострадальцем. Неважно, главное — она полна сил и почти не боится своего нанимателя. Девушка лежала и никак не могла понять, что изменилось. Наконец, до неё дошло, что со стены за ней наблюдает херувим-переросток, приукрашенный художником далеко не в лучшую для мужчины сторону. Губы, чересчур яркие, глаза подкрашены, локоны художественно завиты. Была бы борода — вылитая Кончита Вурст в блондинистом варианте. В том смысле, что на мужика похож лишь наличием кадыка. Если тогда, когда она не видела оригинал, Люба вообще сомневалась в эффективности соблазнения, то сейчас ей стало немного обидно за принца. Да, он не отличался особой мужественностью и сильным характером, но и не был столь карикатурен, как его изображали. Скорее, Миральда можно было назвать мечтательным поэтом/музыкантом/художником (нужное подчеркнуть), но никак не рождённым под голубой луной. Впрочем, до роли сильного государя он в любом ракурсе не дотягивал.

— Ждара! — позвала она компаньонку.

Та, как будто ждала за дверью, мигом появилась пред небесными очами.

— Привет, засоня, — она присела на краешек кровати и взяла её за руку. — Давай посмотрю.

Сканирование заняло около десяти минут, спустя которые магиня удовлетворённо кивнула.

— Жить буду? — иронично поинтересовалась пленница.

— А куда ты денешься? — в том же тоне ответила шатенка. — Тебе даже пошло на пользу вынужденное снотворное, причём во всех смыслах. Во-первых, восстановилась, во-вторых, избежала вчерашнего отката.

— Что, сильно свирепствовал? — Люба зябко подтянула одеяло.

— Не сказать, чтобы очень, но, возможно, лишь из-за того, что всё в итоге закончилось, как надо ему. Хотя, я слышала, пара служанок слегли на больничный.

— Вот гад! — блондинка забыла, что боится и воинственно подскочила. — Все они…, - дыхание сбилось от неприятных воспоминаний, сглотнув, она продолжила, — ты бы видела, как ворон пытался добраться до моей крови!

— Я в курсе, — женщина убрала руку и строго посмотрела на подопечную, — и ты всё правильно сделала, когда упала в обморок. Только скажи: на кой ляд ты решила поиграть под конец в собачку?

— Посмотрела бы я на тебя, когда кто-нибудь взалкал твоих костей для достоверности анализа! Ему, видите ли, крови с волосом мало показалось! Кстати, об этом…

— Тише, — перебила женщина, — горничная пришла и греет уши за дверью. Позови её и отправь за завтраком.

Люба только набрала воздуха, как её рот запечатали ладошкой.

— Колокольчиком, — сквозь зубы прошипела компаньонка, — ты ведь не знаешь, где она.

Матюгнувшись про себя, попаданка дёрнула за сонетку, мелодичный перезвон донёсся из соседней комнатки.

— Госпожа, — влетела якобы запыхавшаяся Розетта, — наконец-то вы проснулись!

— Да, — томно выдала Люба, слегка переигрывая, — принеси мне завтрак.

— Слушаюсь! — она неохотно удалилась, постояла немного около двери, ничего не услышала и пошла на кухню.

— То, что в платке содержалась обесцвеченная кровь покойного короля Меравии, ты и без меня знаешь, — дождавшись ухода любопытной прислуги, вновь заговорила Ждара, — а волос, кстати, очень похожий на твой, был запасным вариантом. На случай особой подозрительности.

— Вот это ловкость рук! — вспомнила Любаня толчею из магов, — и когда только успел? И вообще, откуда у него столько компонентов давно почившего мужика?

— Ты ведь понимаешь, что за этим заговором стоит немало людей, — многозначительная пауза, — везде…, в том числе в совете магов. Вы вчера были не одни, кто хочет перемены власти.

— То есть если я проколюсь, желающих отыграться будет куда больше, чем один Брэгдан? — она не стала уточнять, что политика её волнует меньше всего.

— Умная девочка, — похлопала по плечу чародейка, — но ты не бойся, никто от тебя больших достижений и не ждёт. — Успокоила, ничего не скажешь! — Ты, главное, держись. В крайнем случае, я дам тебе яду, чтоб не мучилась.

Несмотря на жестокость последних слов, иномирянка понимала, что это действительно не самый худший вариант при плохом исходе. Но, чёрт возьми, как же хочется жить! Вернуться к маме и дочке, послать всех мужиков полем, лесом и прочей пересечённой местностью и просто ЖИТЬ!

Как ни странно, но репрессий со стороны седовласого не последовало. Он даже не соизволил проведать самочувствие подопечной, ограничившись письмом с инструкцией по поводу следующего выхода в свет.