И снова к микрофону выхожу...

Побывал в Институте усовершенствования врачей, на кафедре микробиологии. Руководитель кафедры — профессор Алексей Макарович Калинин. Спустились с ним по узкой лестнице в подвал. Вокруг пробирки, колбы, столы и на них микроскопы.

— Раньше целый этаж занимали, — говорит Алексей Макарович. — После того как в здание попал снаряд, пришлось временно перебраться вниз.

Профессор рассказывает:

— До войны на кафедре было двадцать два сотрудника, сейчас — восемь. А объем работы утроился. Когда погасло электричество и остыли радиаторы теплосети, пришлось поддерживать необходимую температуру в термостатах керосиновыми лампами — только так можно было сохранить культуры микробов. И сохранили. А как же иначе?

Алексей Макарович нашел способ быстрейшего выявления одного из возбудителей газовой инфекции — перфингенса. Чтобы определить наличие микробов, всегда требовалось не менее суток. Это, так сказать, по нормам мирного времени. Профессор Калинин создал питательную среду, в которой микробы вырастают за шесть часов. Способ Калинина с успехом применяется в нескольких больницах Ленинграда.

Научная деятельность сочетается с учебной и производственной работой кафедры. За время войны подготовлено более трехсот врачей-специалистов, сделано свыше трех тысяч анализов.

19 января 1944 года

Началось! И на нашу улицу пришел праздник. Москва салютовала воинам-ленинградцам.

Началось наступление. Оборона врагов прорвана. Несколько дней не смолкает гул кашей артиллерии, но с каждым часом он отдаляется.

Захвачено много тяжелых и сверхтяжелых орудий, стрелявших по Ленинграду. Вот это здорово! Неужели кончились обстрелы? Даже не верится.

Освобождены Красное Село, Ропша. Снова наш Петергоф. Как там фонтаны?.. Пулково — уже тыл, что же говорить о самом Ленинграде!

На эти дни отложили все «внутриленинградские» темы. На фронт трамваем больше не поедешь. Достали машину — надо догонять войска...

22 января

В начале войны Гитлер и его подручные были уверены, что захватят Ленинград. Гитлеровцы напечатали пригласительные билеты на банкет в гостинице «Астория», составили план парада своих войск на Дворцовой площади, они готовились фотографировать мчащиеся по Невскому «тигры»...

Мечтам не суждено было сбыться.

Но самоходное орудие «фердинанд» все же попало на Невский, а крупнокалиберные пушки оказались вблизи Дворцовой площади... во дворе Артиллерийского музея.

Сегодня здесь большое оживление — прибыли трофеи. Правы были те бойцы, которые предупреждали работников музея: «Готовьте место. Мы вам столько экспонатов доставим, только успевайте размещать».

Наши части идут вперед. И с каждым днем музей и выставки будут пополняться новыми экспонатами — образцами всех видов вооружения фашистской армии.

1 февраля

Вместе с литератором Г. Макогоненко возвратился с фронта. Итак, Сиверская — знаменитый поселок дач и пионерских лагерей — наша.

После Гатчины это — первый крупный населенный пункт на южном направлении, где враг не успел угнать советских людей на каторгу. Еще возбужденные дыханием боя, солдаты и офицеры попадают в объятия местных жителей. Пожилые женщины и ребятишки тянут на санках свои пожитки (несколько дней скрывались они в подвалах и землянках). Каждому бойцу пожимают руки, наперебой приглашают в гости.

— Ну хоть на минутку зайдите, родные. У меня сын в Красной Армии, — говорит пожилая женщина, выбежавшая на улицу без пальто.

— У меня коза осталась, — вторит другая, — зайдите хоть на секундочку. Посидите, молочка попейте.

— Милые! Наши! Вернулись! Товарищи!..

Как хорошо, не озираясь по сторонам, громко сказать родное слово «товарищ». Одни сиверцы просят газетку, другие расспрашивают о своих родственниках в Ленинграде. Мальчишки пытаются сосчитать, сколько орудий прошло по их улице, а те, кто постарше, с завистью поглядывают на погоны.

...К вечеру возвращаемся в Ленинград. Через несколько часов репортаж об освобождении Сиверской прозвучал в эфире.

8 февраля

Только что беседовал по телефону с С. Я. Маршаком — он живет в Москве.

— Чем порадуете, Самуил Яковлевич, читателей, что нового написали?

— «Военную почту», — ответил Маршак. — Двадцать лет назад я написал «Поэму о ленинградском почтальоне». Сейчас продолжил ее. «Военная почта» посвящена читателям моей первой поэмы, которые теперь сражаются на фронтах Отечественной войны. Вот еще не опубликованный отрывок из этой поэмы: