И снова здравствуйте!

Вскочив на ноги, я сладко потянулся и прыжком переместился в центр комнаты, приготовившись к началу зарядки. Сегодня у меня знаменательный день. Весь последний месяц я уговаривал дедусю и бабусю на то, чтобы они записали меня в бассейн. Далось мне это нелегко. Пришлось, даже, пообещать бабусе, что я начну-таки есть манную кашу, которую я всю жизнь на дух не переносил. Но получилось. И вот сегодня я не пойду в сад, потому что мы после завтрака поедем с дедом в бассейн договариваться с тренером. Почему договариваться? Да потому что четырёхлеток в секцию плаванья не берут. И даже если им, как мне, уже четыре года и три с лишним месяца — тоже. Занятия в спортивных секциях здесь начинаются минимум с шести лет. Считается, что раньше организм ребенка ещё не готов к восприятию физических нагрузок. На фоне того, что через пятьдесят-семьдесят лет в секции по футболу, тайскому боксу и тяжелой атлетике записывали даже трёхлеток, подобные ограничения кажутся мне излишними. Ведь профессиональный тренер всегда может подобрать для ребенка такие упражнения, которые ему не навредят, а, наоборот, позволят развиваться лучше и быстрее. Неважно как называется секция. А уж на плавании для этого полное раздолье… Подобный подход, скорее всего, обуславливался тем, что там, в будущем работа тренера оплачивалась за счёт денег родителей юных спортсменов. Здесь же за всё платило государство. Так что часть секций вообще была бесплатной. А остальные стоили такие копейки, что о них стыдно было говорить. Например, месячная оплата за занятия плаваньем в городском бассейне с длиной дорожки двадцать пять метров составляла… восемь рублей! Вследствие чего тренерам не было никакой нужды гоняться за учениками. Наоборот, чем их было меньше — тем им легче. Поэтому с шести лет — и точка!.. И, кстати, именно это ограничение было одним из основных аргументов дедуси и бабуси против того, чтобы согласиться идти со мной записывать меня в бассейн. Но я сумел их переубедить. Эх, теперь бы ещё с тренером договориться… Но на этот счёт у меня был веский аргумент — дедуся!

— Уже вскочил? — усмехнулась бабуся когда я, после своего сеанса «утренней гимнастики» (ни на что большее мои занятия пока не тянули), сунул нос на кухню. — Тогда иди мойся и садись завтракать.

Я сунул нос к плите.

— Ух ты — жарьенные булки! Я щас, ба…

Жаренные булки моя бабуся делала такие, что пальчики оближешь. Она брала уже слегка зачерствевший батон, резала его на бутербродные ломти, обваливала их в кляре, состоящем из яйца, муки и каких-то ещё секретных ингредиентов, после чего метала на сковородку. А когда они покрывались тонкой хрустящей корочкой — щедро посыпала их сахарным песком. Песок от горячих булок плавился и образовывал ещё одну корочку, которая вкусно хрустела на зубах и таяла во рту. Мм-м-м — объеденье!

После завтрака мы с дедом — он в костюме, а я в рубашечке с длинными рукавами и тёмных брючках, то есть оба-два такие солидные, выдвинулись в воинскую часть, на территории которой дедуся держал свою «Волгу». Именно на ней мы и приехали из города со слегка режущим слух названием — Арзамас-16, в котором я имел честь появиться на свет. В связи с чем уже в двадцать первом веке заимел неслабый гемор. Потому как кроме того, что после распада СССР городу вернули его историческое название — Саров, параллельно с ним переименовали и область — из Горьковской в Нижегородскую. В связи с чем сведения в моём свидетельстве о рождении и в моём паспорте совершенно не били друг с другом. Что регулярно становилось причиной всяческих юридических коллизий…

В бассейне дед сразу же направился к директору. Тот сидел на третьем этаже в не слишком-то и большом кабинете, одна стена которого была занята открытыми полками, заставленными массой разнокалиберных кубков, а вдоль второй стояли два застеклённых книжных шкафа с совершенно нестыкующимся содержимым. Первый был буквально забит канцелярскими папками и тонкими брошюрами в бумажных обложках, озаглавленными «Нормы ГТО» или «Квалификационные требования судей» либо «Спортивные нормативы по гимнастике», а так же какими-то спортивными журналами и подшивками газеты «Советский спорт», а во втором на полках солидно и вольготно разместилась мощные синенькие тома «Большой советской энциклопедии» и коричневые стандартные томики «Полного собрания сочинений В.И. Ленина».

— Добрый день, моя фамилия — Воробьёв. Вам должны были позвонить…

— Да-да, Иван Фёдорович? Рад, рад знакомству… — директор вылез из-за стола и с большим пиететом поздоровался с дедусей. — Тогаев Роман Геннадьевич. Чем могу помочь?

— Вот, — дед слегка подтолкнул меня вперед. — Это мой внук. Кстати, ваш тёзка. Он очень хочет заниматься плаваньем.

— Ну-у, это не проблема! Поможем тёзке с этим делом, — улыбнулся директор. — Сколько ему лет?

— Четыре.

— Хм-м… — директор нахмурился. — А вот это уже проблема. У нас в секции принимают только с шести.

Дед развёл руками.