И снова здравствуйте!

Тренер беспомощно покосилась на директора, потом снова перевела взгляд на меня, затем вздохнула и, махнув рукой, произнесла:

— Ладно, приходи послезавтра к трём.

Всё дорогу домой дед поглядывал на меня с задумчивым видом, но я старательно не обращал на него внимания, изо всех сил демонстрируя незамутнённую детскую радость от того, что всё получилось. Впрочем, затрачивать на это какие-то особенные усилия от меня не требовалось. Достаточно было просто максимально отпустить контроль — и детское тело само всё сделало.

— А кто тебе говорил, что взрослый — это прежде всего ответственность и дисциплина? — поинтересовался дедуся, когда я уже вылезал из машины в нашем дворе.

— Вер-ра Евгеньевна, — прорычал я. «Р» у меня уже получалось почти всегда, но иногда вот так, рычаще. — И это она не мне говорила, а Тише. Ну, когда он чашку разбил. А я запомнил, — такой случай действительно произошёл недели три назад… Жиртрест оказался тем ещё шкодником. После того происшествия в туалете он попытался ко мне подлизаться, но у него ничего не получилось. Мне претило демонстрируемое им передо мной лизоблюдство. Похоже, Тиша вообще умел практиковать лишь два типа отношений — гнобление слабых и лизоблюдство перед сильными. Меня он признал сильным. Ну, как минимум, на какое-то время. Так что попытался привычно полизоблюдствовать. Но мне это не понравилось. Вследствие чего в настоящий момент мы с ним, типа, вращались по разным орбитам. Он не лез ко мне, я не трогал его. А вот момент подгадить кому-то другому он упускал редко. Но, поскольку свои гадости он делал с изобретательностью четырёхлетки, то, чаще всего, его потуги оказывались замечены воспитательницей или нянечкой. Что непременно влекло за собой как минимум нравоучения. А часто и наказание. Впрочем, абсолютно безрезультатные. Такой уж характер…

— Хм, понятно, — хмыкнул дед и махнул рукой. — Ну беги к бабусе. Она отведёт тебя в садик. А я на работу…

В саду моё более позднее появление особенного ажиотажа не вызвало. Воспитательница была предупреждена, а с детьми я особенно не контачил. Блин, ну сами подумайте, на какой основе я в принципе мог бы законтачить с малолетками? Какие у меня могли быть общие интересы с четырёхлетними детьми? Так что за те почти три месяца, что я уже находился в прошлом, мне удалось приучить всех, что я как бы отдельно от группы. Сам по себе. Слава богу, тот мой уход из садика, во время которого я и перенёсся в своё юное тело, состоялся буквально на первой неделе моего пребывания в детском саду. Так что воспитатели ещё не успели хорошо изучить мой характер. Тем более, что, как выяснилось, тогда действительно был июнь. То есть начало лета. И потому часть воспитательниц и нянечек уже успела уйти в отпуска. Поэтому оставшихся воспитателей и остальной персонал часто «тасовали», отправляя подменять ушедших в отпуск коллег в другие группы. Алевтина Александровна, кстати, как раз и оказалась из таких «подменных». Потому что вторая из наших «штатных» воспитательниц помимо Веры Евгеньевны — Эльвира Микаэловна в тот момент находилась в отпуске. Причём, ушла она в него буквально через три дня после того, как я появился в группе. А Алевтина Александровна в нашей группе появилась вообще в первый раз. Что же касается Веры Евгеньевны, то она в тот момент тоже часто выходила на подмены, появляясь в своей «штатной» группе максимум пару-тройку раз в неделю. Увы, «скользящий график» — вещь шибко муторная… Так что, в конце концов, моя не слишком контактная манера поведения была воспринята нашими воспитательницами как вполне для меня естественная. Ну характер такой у ребёнка — куда денешься? И хотя в первые пару месяцев они пытались как-то вовлечь меня в общие детские игры, но, не добившись в этом особенных успехов, решили оставить меня в покое. Режим я после того случая, который было решено считать издержками привыкания, не нарушал, не скандалил, не дрался, вёл себя, по большей части, тихо и спокойно — так чего меня зазря дёргать-то?

Кстати, мои надежды на то, что те изменения в привычном поведении, которые у меня, несомненно, произошли (не могли не произойти как бы я сильно ни старался вести себя «как обычно») будут так же отнесены на стресс от отдачи меня в детский сад, так же полностью оправдались. Типа новые люди, новые правила, новые, непривычные требования к поведению, а у ребёнка в этом возрасте такая слабая психика… Во всяком случае, именно так бабуся и рассказывала это деду в один из вечеров после ужина.