И снова здравствуйте!

После того как мама уехала обратно к себе в Арзамас-16, моя жизнь вернулась обратно в уже устоявшуюся колею. С утра я шёл в детский сад (сам, в одиночку!), а после обеда за мной приходила бабуся и отвозила на плаванье или гимнастику. Ну или отправляла меня туда самостоятельно. А после окончания занятий я, вместе с детдомовскими, занимался очень важным делом — зарабатыванием денег! Идею предложил Бурбаш. Тот самый пацан, который сумел растащить нас с Пырей по, так сказать, «углам ринга» во время той нашей первой, «ознакомительной» драки… Нет, мы не воровали. Ну, то есть, зуб давать за это я за своих приятелей не стал бы, но если что и было — то точно не при мне. А вместе со мной мы просто оббегали по очереди окрестные дворы, собирая всё, что попадалось на глаза — бутылки, бумагу, картон, ржавые гвозди и куски железа, мятые вёдра, гнутую арматуру и всё такое прочее… Как выяснилось, он у кого-то разузнал, где всё это добро можно было сдать. Нет, в той, своей уже прожитой жизни я тоже в школьные годы собирал макулатуру и металлолом. Но исключительно как примерный пионер. То есть в составе класса и бесплатно. Да я даже цен на это вторсырье не знал! А, между тем, килограмм макулатуры, как выяснилось, стоил ажно двенадцать копеек. Столько же, сколько и бутылка из-под лимонада или пива. Килограмм металлолома шёл уже по двадцать восемь копеек. Молочная бутылка по пятнадцать. А самыми дорогими были бутылки из-под шампанского… Нет, полную цену таким соплякам, как мы, никто не давал, но-о-о… копеек по пять за килограмм макулатуры и пятнадцать за кило металлолома нам платили. На подобный «тариф» Бурбаш сумел-таки договориться. Так что бизнес приносил нам вполне заметные деньги. Потому как тот же стаканчик мороженного стоил девятнадцать копеек, а, скажем, слоёный «язычок» с сахаром и вовсе одиннадцать.

Впрочем, доход день на день не приходился. В удачные дни мне в карман могло перепасть копеек пятнадцать, а то и двадцать. Но бывало, что все усилия найти что-то оборачивались крахом. В такие дни парни не брезговали воровать газеты со стендов. Каждая весила грамм по пятьдесят, а их на одном стенде было четыре. То есть для того, чтобы набрать вожделенный килограмм следовало ограбить пять стендов. А их на весь город было штук пятнадцать… В такие дни я от денег отказывался. Хотя «на шухере» стоял. Ну пока парни вскрывали стенд и тырили с него газеты. То есть по всем законам право на часть «добычи» у меня имелась. Но мне эти копейки вообще были не принципиальны. Нет, хорошо, когда в кармане что-то звенит, и ты можешь позволить себе спокойно побаловаться мороженным или купить себе стакан сока. Но для меня этот момент был не ключевым. На что-то важное я всегда мог попросить у дедуси и бабуси. Если внятно обосновать — дадут. Они у меня понимающие… К тому же парни деньги собирали в первую очередь не на баловство и развлечения, а на еду. Потому как самым популярным продуктом, который они покупали на заработанные копейки, были заветренные «столовские» котлеты из кулинарии на углу. Перед самым закрытием их продавали по десять копеек пара… Меня же кормили и поили — и вкусно, и от пуза. Ну какая бабушка не попробует запихнуть в любого внука лишнюю ложку (или, даже, плошку) собственноручно сваренной кашки? А уж если он ещё и сам добавки попросит — так для неё вообще праздник! Я и просил. Как-никак нагрузки у меня были куда большими, нежели у остальных детей подобного возраста. Значит и энергии мне тоже требовалось больше. Так что, не смотря на лишние поглощённые «плошки» никаким жирком, как, например, мой одногруппник по садику «жиртрест Тиша», я пока не оброс. А вот мышца, к моей радости, у меня появилась. Нет, не особенно рельефная, хотя, скажем, некие следы «квадратиков» на животе уже просматривались.

Ну а не позже восьми вечера я обязан был прийти домой. Как штык! Иначе на следующие пару-тройку дней все мои «взрослости» типа самостоятельного похода в детсад или свободного времени после бассейна оказывались отменены, и я попадал под плотную опёку бабуси. То есть в сад — за ручку, в бассейн или спортзал — снова за ручку, а после занятий — сразу домой и тоже за ручку. И никаких прогулок с пацанами из детдома. Бр-р-р… такую жизнь!