И снова здравствуйте!

Короче, потерпев очередное фиаско, я решил особенно не заморачиваться, а просто продолжать «качать» то, что и так уже получается. Ту же выносливость, например… По скорости-то я выделялся не сильно. И на коротких дистанциях являлся, скорее, крепким середнячком. Ну ладно, пусть не середнячком, но точно ничего выдающегося. А вот на более длинных я неминуемо выбирался в лидеры. Причём, основное моё преимущество начиналось с дистанции четыреста метров… На эти же соревнования я как раз был заявлен на, считай, предельные для моего возраста восемьсот метров вольным стилем. Впрочем, большие дистанции в нашей области и плавать было негде…

Когда я, наконец, ударом пальцев по бортику, завершил дистанцию и, тяжело дыша повис на разделительном тросе, повернув голову в сторону бассейна, то с удивлением обнаружил, что следующий за мной участник соревнований едва преодолел половину своей дорожки. А остальные либо только начали свою дорожку, либо, вообще, ещё лишь подплывают к последнему повороту. Это означало, что я опередил ближайшего соперника не менее чем на пятнадцать секунд. На лицо сама собой наползла улыбка. Отлично! За таким преимуществом…

Склонившееся надо мной лицо Ирины Алексеевны вопреки моим ожиданием оказалось довольно угрюмым.

— Давай руку!

— Сам… — упрямо набычился я и, рывком воздев себя над бортиком, выбрался из бассейна. Окинув взглядом Ирину Алексеевну, я подобрался. Похоже, случилась какая-то неприятность. Иначе почему она не радуется?

— Что-то случилось? — тренер ответила не сразу…

— Жарабин настаивает, что у тебя — фальшстарт, — я знал, что правильно произносить «фальстарт», но сейчас очень многие спортсмены и тренеры говорили именно так. Впрочем, в настоящий момент правильное произношение этого слова было совсем не той проблемой, которая передо мной стояла…

— Он заявил это сразу же после старта? Почему тогда не остановили заплыв?

Тренер мотнула головой.

— Нет, уже после половины заплыва. Когда стало ясно, что его ученик проигрывает тебе больше корпуса. Я усмехнулся.

— Ирина Алексеевна, судя по вашему ответу вы прекрасно представляете, чем вызвано это его заявление.

Тренер полоснула по мне хмурым взглядом и отвернулась. Ну а я, секунду подумав, глубоко вздохнул и двинулся в сторону судейского стола, рядом с которым яростно рубил рукой воздух тот самый вышеупомянутый Жарабин — тренер бывшего «восьмилетки». Похоже, не смотря на все его ушлость и авторитет, решение пока не принято. Ну вот и попробуем бросить на противоположную чашку судейских весов гирьку поувесистей.

— Добрый день!

Жаркий спор, который вели собравшиеся вокруг судейского стола люди, прервался, и на мне скрестились взгляды всех присутствующих, среди которых, кстати, обнаружился и директор нашей спортивной школы «Квант». Я чуть расширил глаза и, уставя получившийся «оловянный» взгляд в того самого пресловутого Жарабина, лучезарно улыбнулся.

— Так это вы утверждаете, что у меня фальстарт?

Тренер моего конкурента скривился.

— Послушай, мальчик…

— А почему вы об этом заявили не сразу после старта, а только после того, как стало ясно, что я выигрываю у вашего ученика более корпуса? — да, я не сказал ничего нового, но иногда даже нечто очевидное, но озвученное «из других сфер» становиться весьма значительным аргументом. То есть «сор, вынесенный из избы» уже перестаёт быть внутренним делом этой самой «избы» и потому при его оценке приходиться учитывать и то, как на него отреагируют не только «свои», но и множество «чужих». Что?! — Жарабин побагровел. — Да как ты… Но я перебил его, повысив голос:

— А дед учил меня всегда доверять взрослым, — а затем прищурился и, добавив в голос вкрадчивых ноток, уточнил:- Может и в прошлый раз, когда мы соревновались с вашим учеником, он выиграл вовсе не потому, что был сильнее, а потому что у него такой подлый тренер?

— Ах ты… — он протянул руку и схватил меня за ухо, от чего я зашипел. Пальцы у мужика были железные.

— Виктор Алексеевич! — сердито вскинулся какой-то мужик, сидевший в центре судейского стола. А мой тренер звезданула его по руке, крикнув:

— А ну отпусти! — от чего его рука дёрнулась, и мне показалось, что ухо сейчас оторвётся напрочь. Я взвыл:

— У-о-у! — но тут моё ухо, наконец-то, вырвали из плена, и я отскочил назад, зло прорычав: — А вы детей бить не пробовали? Говорят, так можно заткнуть им рот быстрее, чем если только лишь хватать за уши!

Взрослые, столпившиеся вокруг стола, слегка стушевались. Но не все. Тот, кто сидел в центре жестом подозвал моего тренера и тихо спросил:

— А кто у мальчика дед?

Ирина Алексеевна так же тихо ответила: