И снова здравствуйте!

— Зам начальника института по режиму. Полковник… — но поскольку эти слова услышал я, то их, явно, так же услышало и большинство тех, кто стоял куда ближе к столу. В том числе и Жарабин, который мгновенно побелел. Потому как эти слова означали, что если он будет продолжать интриговать и настаивать на своём, ситуация мгновенно выйдет из узкого мирка тренеров и работников спорткомитета. Вследствие чего ему, вероятно, придётся отстаивать свою точку зрения на куда более высоком уровне и перед теми, кого не получиться купить посулами, обещаниями или просто запугать, как он, скорее всего, сделал с Ириной Алексеевной. Чем он её запугал? Да кто его знает… Ну я же у неё не единственный ученик. А, судя по тому, что Жарабин являлся старшим судьёй на тех соревнованиях в нашем бассейне, да и здесь тоже явно не рядовое лицо, возможности нагадить у не так же не рядовые…

Короче, закончилось всё тем, что все обвинение в фальстарте с меня сняли и велели готовиться к следующему заплыву. Ага, готовиться — как плыть-то с таким ухом? Оно у меня покраснело и распухло.

Уже перед самым стартом ко мне подошёл то самый мужик, который сидел в центре судейского стола и, к которому и Жарабин, и его оппоненты чаще всего обращались со своими аргументами.

— Ну что, правдорубец, как себя чувствуешь? — спросил он, осторожно взяв меня за подбородок и повернув сторону с покрасневшим ухом к себе. — Плыть-то сможешь?

Я покосился на стоявшего неподалёку угрюмого Жарабина, что-то тихо втолковывающего своему ученику и пробурчал:

— Не дождётся…

Мужик усмехнулся.

— Молодец! Хвалю! Так и надо — никогда не сдавайся, — он хлопнул меня по плечу. — Ладно — иди на старт.

Во втором заплыве я пришёл третьим. Не то чтобы специально — ухо действительно болело, но, если честно, вполне мог прибавить. Особенно когда притерпелся. То есть на второй половине дистанции. Да и на старте специально подзадержался и вошёл в воду последним. Ну чтобы ни у кого сомнений не было… А вот на последнем выложился по полной. Так что на этот раз чтобы выбраться из бассейна пришлось-таки принимать помощь Ирины Алексеевны. Но зато моё первое место ни у кого никаких сомнений не вызывало.

После награждения ко мне снова подошёл всё тот же мужик и, отведя в сторону, похлопал по плечу.

— Молодец, не сдаёшься — вижу ты у нас настоящий боец! В связи с этим у меня к тебе предложение. Я хочу забрать тебя в Москву, в школу олимпийского резерва. Да, придётся переехать в интернат, но зато ты практически автоматом попадаешь в состав юношеской сборной страны по плаванью. Не сразу, конечно. Пару лет придётся поработать и доказать всем, а не только мне, что ты этого достоин. Но после этого перед тобой откроются просто огромные перспективы — зарубежные поездки, международные соревнования, все континенты… Например, в этом году юношеская сборная поедет на соревнования в Венгрию, Колумбию, Канаду и Австралию. И для тебя все эти поездки станут доступны уже лет с двенадцати!

— Это если покажу результат, — хмыкнул я.

— Покажешь, — уверенно заявил мужик. — Ты на сегодняшнем заплыве почти выполнил норматив первого взрослого разряда! И это в девять лет! Так что не сомневайся — сможешь. И я найду чем тебе помочь, — он широко улыбнулся. А у меня засосало под ложечкой. Как же, знаем, чем помогать будете — химией… Я замотал головой.

— Спасибо, конечно, за то, что так в меня верите, но нет — не мой вариант. Я себя профессиональным спортсменом не вижу. Не моё это… Мужик нахмурился.

— То есть престиж страны тебе по боку?

Я удивлённо уставился на мужика. Престиж страны? Он понимает кому это говорит? Да нет, блин, всё он понимает… И говорит он это не столько стоящему перед ним мальчику, сколько окружающим, рассчитывая впоследствии надавить на родственников. И чего это он так в меня вцепился? Хотя-я-я… почти первый взрослый в девять лет — это, действительно круто. Это серьёзная заявка на чемпионство, а то и на рекорды. Блин, вот надо же было так засветиться!

— Дядя, а вы кто? — не то чтобы меня действительно интересовал этот вопрос, но пафос мужику надо было сбить. Да и вообще, чего это он — не представился, а уже наезжает…

— Мм-м-м… — мужик слегка смешался. Но о-о-очень слегка. А вот тон, которым он представился, был он очень недовольным: — Кузовлёв Семён Андреевич, второй тренер юношеской сборной страны по плаванью.

— Очень приятно. А я Рома Марков. И вот что я вам скажу: На престиж страны мне, конечно, не наплевать, но профессиональным спортом я заниматься не буду.

— Профессионального спорта в СССР нет, — отрезал мужик.

— Правда? — делано удивился я. — Ну тогда мне тем более стоит сначала приобрести какую-нибудь профессию, которая будет кормить меня и мою семью, а потом уже думать о спорте, — я сделал паузу, окинул стоящего передо мной кра-а-айне насмешливым взглядом и продолжил ехидным голосом:- Ведь сейчас меня родители кормят, а как вырасту — на что жить буду?

— Об этом можешь не беспокоиться! — Кузовлёв нахмурился. — Страна способна прокормить своих рекордсменов. И очень неплохо, кстати.

— И за чей счёт? — я ехидно прищурился…